Германия, 1928 год. Молодая и привлекательная вампирша Октавия встречает на берегу Балтийского моря одетого во фрак русского барона-иммигранта. Позднее, конечно, барон оказывается обычным советским пролетарием, снимавшимся, правда, у самого Эйзенштейна. Но сути дела это не меняет: Октавия уже очарована речами о революции и искусстве.
Картина «Кровопийцы», показанная в основном конкурсе текущего ММКФ, кажется, чуть ли не первая в этой программе фестиваля, после которой зрители покидают зал не в слезах, а с улыбкой. Фильм хоть и не вписывается в жанровые рамки привычных нам комедий, несёт в себе много комического. Вампиры-капиталисты здесь пьют кровь представителей рабочего класса. А те уже вовсю читают Маркса и начинают что-то подозревать.
Многочисленные же диалоги этой насмешливой, но метафорической картины, можно с легкостью разобрать на афоризмы.
– С рабочими надо что-то делать, – говорит обеспокоенный
акционер завода, отхлебывая вина из резного бокала. – Часть из них примыкает к
умеренным социалистам, но есть и радикалы.
– Фашисты или коммунисты? – интересуется не менее зажиточная собеседница.
– Боюсь, что коммунисты.
– Mein Gott! С фашистами можно было бы хотя бы договориться.
Или другой пример. Русская крестьянка, выкидывающая из окна кочан капусты: «Революция! Теперь вся цветная капуста принадлежит всем!»
Двухчасовая картина о вампирах конца 1920-х смотрится на удивление легко, несмотря даже на то, что основной ее драматургический стержень – абсурдные диалоги. Пространство внутри фильма не менее парадоксальное. На дворе по сюжету идет только первая четверть XX века, но мимо предусмотрительно наряженных в буденовки русских революционеров проезжают современные автомобили, вампирша Октавия гоняет на модном байке, а на столе влюбленного в нее секретаря Якова стоит вполне современная жестяная банка колы. Намекает ли нам режиссер Юлиан Радльмайер таким способом, что проблема капиталистического вампиризма не умерла ни в одной из двух мировых войн и перекочевала из прошлого века в нынешний – ясно не до конца. Однако на создание сатирического эффекта такая нелепица в антураже «Кровопийц» играет даже слишком очевидно.
Как и персонаж русского иммигранта, который на протяжении фильма тоже претерпевает странные метаморфозы в выборе одежды. Добрую половину хронометража он ходит в классическом фраке, таким видом заставляя всех поверить в свое благородное происхождение. Однако по мере раскрытия своего секрета наш герой с легкостью меняет джентльменский наряд на рабоче-крестьянские рубаху и джинсовую куртку. Вот так под чарами Октавии даже мечтавший о том, чтобы стать голливудской звездой и ничего не делать, русский мужик добровольно согласился быть винтиком системы и кормом для буржуа. Правда, между этими двумя ипостасями он еще успел покрасоваться в образе Троцкого – героя, кстати, даже ласково прозвали Левушкой.
Тем, кто абсолютно без ума от диалоговых комедий в стиле раннего Вуди Аллена. «Кровопийцы» и по атмосфере, и по ироничным отсылкам (у Аллена – к Бергману, Толстому и Достоевскому, у Радльмайера – к Марселю Прусту, Карлу Марку, Эйзенштейну) как-то даже чересчур напоминают знаменитую алленовскую ленту «Любовь и смерть».
Понравиться фильм должен и поклонникам псевдодокументалки новозеландского режиссера Тайки Вайтити «Чем мы заняты в тени» (или «Реальные упыри»). Там вампиры тоже путались во времени, вели комические беседы о своем бессмертном быте и периодически пили чью-нибудь кровь.
Рекомендовать «Кровопийц» стоило бы и тем, кто не прочь посмотреть фестивальное кино, но к двухчасовому фильму о порнографической действительности современной Румынии пока морально не готов. «Кровопийцы» – легкий, ненавязчивый, но далеко не поверхностный участник основного конкурса ММКФ, способный побороться за главный приз фестиваля наравне с остальными.
· В 19:20 26 апреля в «Октябре»
· в 21:00 29 апреля в Третьяковке
{current_photo_index}/{total_photo_count}
