С 19 августа в отечественных кинотеатрах можно увидеть отреставрированную версию «Ненависти» Матье Кассовица (1995) – фильма, который в свои премьерные времена прошел мимо больших экранов России. По сюжету, не занятые в своей жизни ничем особенно продуктивным и общественно полезным (а скорее – наоборот) молодые маргиналы из парижского пригорода и по совместительству закадычные друзья – вспыльчивый еврей Винс, пронырливый араб Саид и сознательный темнокожий боксер Юбер – очень не любят местных полицейских. А все потому, что последние не считают жителей бедных кварталов за людей, творят в их отношении форменный беспредел и, как следствие, едва не отправляют на тот свет арабского подростка Абделя, что выливается в массовые столкновения разъяренного населения гетто с полицией.
Ненависть, как дает понять главный герой одноименной картины Винс, не более, чем симметричный ответ на регулярно причиняемое ему и его друзьям зло, носители которого, впрочем, базируются не только в полицейских участках. Назойливые ангажированные телевизионщики, богемные дамы на выставке современного искусства, агрессивные уличные скинхеды – все так и норовят обидеть Винса, Саида, Юбера и парней вроде них. На чьей стороне оказывается при таком раскладе среднестатистический зритель, угадать нетрудно. Как и всегда в подобных случаях, спорные незаконопослушные герои (в отличие от их оппонентов) выписаны столь колоритными и обаятельными, что не полюбить их за полтора часа экранного времени решительно невозможно.
Для бабушки Винса как правоверной иудейки высшим проявлением смутного времени и падения нравов является манкирование синагоги, однако для поколения ее внука реальность за окном их ашелема несравнимо опаснее. Взаимная ненависть враждующих сторон проявляется в широком диапазоне: от непристойного граффити на стекле патрульной машины до сожженных автомобилей во дворах, от мелкой стычки на крыше дома до расистско-садистских пыток в полицейском участке. Как весь этот ужас искоренить, фильм, конечно же, не говорит (да и не должен), но направление мысли подсказывает. Юберовская мудрость о том, что «ненависть порождает ненависть», как и леопольдовское кредо «давайте жить дружно», хотя и не является решением проблемы (ах, если бы все было так просто!), по крайней мере, указывает на то, как проблему решать точно не следует. А это уже немало.
Разумеется, «Ненависть» не только социальное высказывание, но и искусно сделанное кино. Задающий тему фильма пролог в виде смонтированного под регги клипа из документальной хроники. Телевизионная картинка, транслирующая агрессивные новостные сводки и мельтешащая то тут, то там. Изящные входы в сцены и столь же продуманные выходы из них. Отличная уличная фактура и затейливая операторская работа. Загадочные, но неслучайные сны, анекдоты и байки персонажей про коров, идиотские ТВ-шоу и даже лагерные страдания в холодной Сибири. Экранное действие, происходящее в течение суток и отмеряемое таймером, истинная суть которого выясняется лишь в концовке. Ложный успокаивающий финал и подлинная шокирующая развязка. Это лишь некоторые авторские приемы, сделавшие фильм таким, каким он лихо ворвался в престижный топ IMDb и прочно там осел, а прежде позволил Кассовицу завоевать приз за лучшую режиссуру в Каннах в одном конкурсе с Джармушем, Бертоном, Кустурицей, Лоучем, Ангелопулосом и другими мэтрами.
Как и всякое заметное кинопроизведение постмодернистских 90-х, «Ненависть» трудно рассматривать вне истории кинематографа. И если снятая с большим техническим мастерством цитата из «Таксиста» считывается моментально (Скорсезе одобряет), то перекличка Винса с климовским Флерой из «Иди и смотри», который так же настойчиво грозится отомстить и применить оружие по назначению, но не находит в себе сил выстрелить в живого человека, хотя и заметна, уже не столь очевидна. Вместе с тем фильм Кассовица и сам спустя годы стал субъектом интертекстуального влияния. Уже после него на кино- и телеэкраны вышли «Город Бога», «Прослушка», «13-й район» и другие тематически родственные вещи, в которых при разной степени желания можно разглядеть те или иные следы «Ненависти».
У великого французского киноноватора Жоржа Мельеса в хрестоматийном кадре невинно-наивного «Путешествия на Луну» (1902), снятого до обеих мировых войн, в глаз Луны вонзается ракета-снаряд с полными научного энтузиазма астрономами на борту. У его соотечественника Матье Кассовица почти сто лет спустя в открывающих кадрах в Землю влетает «коктейль Молотова», от которого планета загорается черно-белым пламенем. Что и говорить, не слишком обнадеживающий результат векового пути, намекающий, что мир свернул куда-то не туда. От себя добавим: и до сих пор не вырулил в нужном направлении. В этом смысле неспокойные кварталы парижского пригорода образца девяностых мало чем отличаются от неблагополучных районов современных Штатов, киношная доля французского араба Абделя – от судьбы реального афроамериканца Флойда, а протесты в картине Кассовица – от волнений в условном Фергюсоне или Балтиморе. И, пожалуй, самое печальное то, что за 26 лет с момента премьеры европейский фильм с кричащим названием «Ненависть» об «обществе, которое падает», увы, ничуть не растерял своей трагической общемировой актуальности
