— Этуш не обижался?
— Нет, такого никогда не было. Поймите, я ведь не говорила, что он сыграл плохо, это было невозможно. Просто я была его самым внимательным зрителем, знала все его нюансы. Я могла сказать: «Ты знаешь, вот тут ты сделал так, а мне кажется, что надо было эти слова произнести с иной интонацией, придать им другой оттенок». Театр ведь живое искусство, и двух совершенно одинаковых спектаклей просто не может быть.
Но, безусловно, актер такого масштаба, как Этуш, всегда сам понимал, насколько удачно он сегодня сыграл.
При этом, кстати, он никогда не разрешал мне говорить, что он великий или выдающийся актер. Не позволял мне использовать в отношении него подобные эпитеты, ужасно злился. Владимир Абрамович говорил: «Ты не имеешь права так говорить обо мне, ты моя жена». На что я ему всегда отвечала: «Ну, как жена не имею права, а как зритель — имею!»
— Что для него было на первом месте: театр или кино?
— Конечно, театр! Самым главным в его жизни всегда был только театр.
— А как он относился к своей преподавательской деятельности, став ректором Щукинского училища в 1987 году?
— Серьезно. Это ведь тоже очень сложное дело. Кстати, Владимир Абрамович добился, чтобы особняк, стоящий напротив Театрального института имени Щукина, был отдан в 90-е годы училищу. Сейчас там располагается режиссерский факультет, была построена отличная сцена. А преподаванием, кстати, Владимир Абрамович начал заниматься сразу после того, как вернулся с войны, с 1945 года. Это всегда отнимало у него много сил, он полностью отдавался своим ученикам. Неудивительно, что, будучи ректором Щукинского училища, он выпустил лишь единственный курс. После этого он сказал: «Я больше никогда не буду руководителем курса, потому что за эти четыре года я ничего не сыграл. Это слишком много времени и сил отнимало».
— Давайте перечислим всех тех ребят, кто был на его курсе: Александр Збруев, Вениамин Смехов, Иван Бортник, Зиновий Высоковский, Александр Белявский, Людмила Максакова, Ирина Бунина, Юрий Авшаров, Константин Желдин — что ни имя, то легенда. Это, стало быть, все его птенцы?
— Ну конечно. Помню, Людмила Васильевна Максакова рассказывала, что, поступив в Щукинское училище, она понятия не имела, кто такой Этуш. Когда мама ее спросила: «Люда, а кто у тебя будет руководителем курса?», она ответила: «Не знаю, какой-то высокий, черный мужчина с большим носом!» Еще помню, когда Иван Бортник нередко звонил, я брала трубку, а он говорил таким вкрадчивым голосом: «Лена, это Ваня». Смешно было... Смехов рассказывал, как они со Збруевым вечно хулиганили, их даже хотели отчислять, но все-таки оставили с формулировкой «условно».
