— Елена, вы мне еще ничего не рассказали о чувстве юмора Этуша. Оно у него, надо думать, было?
— Ну, этим Владимир Абрамович славился. Вообще, для него человек без чувства юмора не мог входить в ближний круг, ему такой человек был неинтересен. Юмор был его сущностью. Нет, он не фонтанировал с утра до ночи, просто у него это выходило неким естественным образом. Он на все всегда с юмором старался реагировать.
— Кстати, Этуш из тех, кто с детства мечтал стать актером?
— Нет, в детстве он мечтал быть пастухом. Ходить с плеткой за стадом, чтобы плетка у него сзади висела. Такая вот у него, городского, к слову, ребенка, была детская мечта.
— Расскажите мне про окно, точнее витраж с изображением Владимира Абрамовича, что появился недавно в вашей спальне.
— Это окно, которое ведет во внутренний двор, почему-то всегда было заколочено. Я его открыла и, обратившись в известную фирму, сделала с одной очень хорошей фотографии Владимира Абрамовича из спектакля «Окаёмовы дни» черно-белый витраж.
Теперь каждый день первое, что я вижу, когда открываю глаза, и последнее, когда засыпаю, — это Владимир Абрамович. Даже ночью, если вдруг проснусь, он перед моими глазами. Мне это очень греет душу.
Знаете, с тех пор, как его не стало, у меня совершенно непроизвольно появилась внутренняя потребность, ставшая привычкой. Я вслух по нескольку раз на дню произношу: «Я тебя люблю!» Не про себя, а именно вслух. Могу, например, готовить обед, и слова «Я люблю тебя!», независимо ни от чего, прямо рвутся из меня. Поверьте, это происходит само по себе, я не прилагаю для этого никаких усилий. Признание «Я люблю тебя!» выскакивает само, и, если я его не скажу, меня, думаю, просто разорвет.
