Среди знакомых Куприна появились другие коллеги, в том числе и Максим Горький. Получив первые гонорары, улучшив материальные условия, женившись счастливо (супруга всегда заботилась о том, чтобы Александр Иванович мог писать), Куприн стал выдавать один рассказ за другим, почти все они снискали успех у публики. Самой яркой работой в эти годы стала повесть «Поединок». Александр Иванович читал ее на различных литературных мероприятиях. И каждый раз его выступления производили настоящий фурор. Да и сам он был интересен людям.
Из воспоминаний писателя Можарова: «Неистощимое жизнелюбие Куприна выражалось у него в ненасытной жажде нового, в неустанных поисках новых ощущений, новых знаний. И хотя вполне возможно, что к тридцати пяти — сорока годам он уже несколько отяжелел физически, однако даже в эти годы он не мог оставаться подолгу в состоянии неподвижности и покоя. Ежегодно он покидает на некоторое время туманный Петербург и устремляется в какое-нибудь очередное странствование. Вот он гостит две очаровательные недели в Новгородском имении своего приятеля Батюшкова и вместе с ним охотится на медведей. Вот он проводит целый месяц в Луховическом лесничестве у своего зятя Станислава Генриховича, работает под его руководством в лесорубочной партии, делает геодезические измерения и живет весь месяц в легком лесном шалаше, подвергаясь всем тягостям суровой бивачной жизни. Вот он устремляется в Одессу, заводит там знакомство с черноморскими рыбаками и в жестокий десятибалльный шторм в утлой рыбачьей шаланде пускается с ними на промысел в открытое море. В поисках нового, в неутомимом стремлении все познать, все испытать, все увидеть, он будучи уже сорокалетним человеком поднимается с Уточкиным на аэростате, спускается в скафандре под воду, совершает вместе с Уточкиным один из его первых полетов на аэроплане, выходит с черноморскими рыбаками в открытое море на промысел.
Я не знаю никого среди писателей того времени, — за исключением Чехова и Горького, — кто обладал бы таким многообразием жизненного опыта, таким широким творческим диапазоном, как Куприн. Кого только не выводит он в своих рассказах! Рыбаки, циркачи, борцы, актеры, студенты, солдаты, офицеры, матросы, врачи, профессора, писатели, сельские учителя, осколки умирающего дворянства, мелкие чиновники, шулеры, воры, полицейские исправники и урядники, хироманты, проститутки, укротители зверей, разные бывшие люди, — бесконечным пестрым калейдоскопом проходят все эти персонажи перед читательским взором.
Такое познание жизни — не книжно-созерцательное, а активное, живое, непосредственное, с участием всех органов чувств, Куприн считал законом, обязательным для каждого писателя. Как-то однажды он познакомился у нас в доме с одним студентом — местным начинающим писателем. В его рассказах Куприн уловил некоторые признаки дарования, но общий вывод был малоутешителен. На рассказах лежала унылая печать литературщины и вместе с тем какой-то вялой анемичности.
