— Я — Куприн и всякого прошу это помнить. На ежа садиться без штанов не советую.
Первые годы нашего знакомства чаще всего мы встречались в Одессе, и тут я видел, как он опускается все больше и больше, дни проводит то в порту, то в самых низких кабачках и пивных, ночует в самых страшных номерах, ничего не читает и никем не интересуется, кроме портовых рыбаков, цирковых борцов и клоунов... В эту пору он особенно часто говорил, что писателем он стал совершенно случайно».
Правда, то, что в понятии чистоплотного и изнеженного Бунина было «опуститься», в жизни Куприна считалось совершенно нормальным. Общение с простыми людьми, погружение в какую-то профессию, абсолютная неприхотливость. Но, конечно, о том, что он стал писателем случайно, хитрил. Хотел печататься и пробивался сложно.
«До своего приезда в Петербург в 1901 году Куприн жил в провинции, работая в киевских, поволжских, ростовских и одесских газетах, — вспоминала его первая супруга Куприна-Иорданская. — Но ни с одной редакцией он не связывал себя обязательными длительными отношениями. Он дорожил возможностью переезжать с места на место, попадать в новую обстановку, знакомиться с новыми людьми. Особенно привлекала его жизнь южных городов, где было солнечно и ярко, уличная толпа — пестрой и шумной, а люди — общительными и «легкими».
— Я толкался всюду и везде нюхал жизнь, чем она пахнет, — рассказывал мне впоследствии Александр Иванович. — Среди грузчиков в одесском порту, воров, фокусников и уличных музыкантов встречались люди с самыми неожиданными биографиями — фантазеры и мечтатели с широкой и нежной душой».
Летом 1901 года Куприн приехал в Ялту, чтобы провести здесь две-три недели. Но прожил гораздо дольше.
К тому времени у Александра Ивановича появились уже первые поклонники и ценящие его коллеги. Писатель Елпатьевский помогал ему советами, предложил свой дом. Но Куприн крепился и из гордости не хотел жить по знакомым.
Помог ему Чехов, его дача находилась неподалеку. «Внимательность его бывала иногда прямо трогательной, — писал Куприн в воспоминаниях о Чехове. — Один начинающий писатель приехал в Ялту и остановился где-то за Ауткой, на окраине города, наняв комнатушку в шумной и многочисленной греческой семье. Как-то он пожаловался Чехову, что в такой обстановке трудно писать, — и вот Чехов настоял на том, чтобы писатель непременно приходил к нему с утра и занимался у него внизу, рядом со столовой. «Вы будете внизу писать, а я вверху, — говорил он со своей очаровательной улыбкой. — И обедать будете также у меня. А когда кончите, непременно прочтите мне, или, если уедете, пришлите хотя бы в корректуре». Этим начинающим писателем был Куприн, каждый день он приходил к Чехову к девяти часам утра и начинал работать.
