Я пошел в МХАТ Горького к Дорониной, уговаривать на передачу. Не как актер, а как ведущий программы. Она обо мне знала, но тем не менее долго проверяла. Это мне уже передали. Она просила Радзинского навести обо мне справки: как я веду себя, какие у меня связи, какие порочные дела. И он пришел к ней, говорит: «Я все узнал — он чист, как белый лист». Вот так. Но интервью она так и не дала. А я все ходил в театр, ждал ее. Мне говорили: «Татьяна Васильевна уехала, заболела, плохо себя чувствует».
Когда я уже позвонил Олегу Николаевичу, он так расстроился: «Я так и знал. Я так желал вот этой последней встречи. Там бы, — говорит, — все прояснилось...»
— А вы ведь еще и пишете много...
— Мои пьесы были поставлены в Петербурге, в Витебске, в Москве. А в Театре киноактера был поставлен мой «Святой мальчик». Я продолжаю творить. Читаю на «Предание.ру» (это наша духовная академия, которую возглавляет профессор Осипов) Исаака Сирина, которого знает весь православный мир, и других святых отцов. Вначале было очень трудно, а потом я буквально летал от счастья. Я пишу рассказы и повести для детей. Тем более что у меня растет трое внуков: София, Евдокия и Федор. А вообще у меня два сына и одна дочь: Миша, Даниил и Мария. Мишка Шкловский окончил Щукинское училище, актер в РАМТе, в театре молодежном служит, а Даниил окончил операторский факультет ВГИКа.
А в качестве эпилога хотел бы сказать еще несколько слов о театре. Великим артистом я себя не считаю, даже не считаю себя артистом какого-то хорошего уровня, потому что все время бегу от профессии. Но кое-что в этой профессии я все же сделал. А главное, понял.
Я много о театре читал. В Средние века его называли балаганом. Великий Шекспир сказал, что мир — театр, и все мы в нем актеры, и у каждого свой выход на сцену и уход в свой срок. А Оскар Уайльд, который написал «Портрет Дориана Грея», добавил: «Я согласен с Шекспиром, что этот мир театр, вот только труппа никуда не годится». Как это правильно!
Для великого наполнения нужна великая пустота. Вот пришел момент в моей жизни, когда я остался пуст, гол, невесел, в большом унынии, близком к отчаянию. И в этот момент Творец наполнил меня радостью, и это стало моей жизнью, моей молитвой. И все, что я ни делаю в этой жизни, это оно. Но для этого я фактически прожил почти целую жизнь. Это великая радость, чего желаю испытать и вам!
