Моя дочь училась во ВГИКе, но не работает в кино. Работает с текстами, но вообще в другом сегменте. И я рад этому...
— С кино у вас ведь долго не складывалось?
— У нас на курсе только Слава Бойко рано начал сниматься, остальные перебивались эпизодами. Я по пять лет не входил в кадр, а когда не снимаешься, тебя и не зовут на кастинги. Разве что раз в год. Но так как тебя не знают, смотрят подозрительно: человек молодой, а глаза взрослые какие-то! Ходишь, ходишь и постепенно начинаешь звереть, смотришь уже не печально, а по-волчьи и думаешь: «Ладно, я вам сейчас гадостей наговорю!»
— То есть вы ходили по кастингам, и вас не утверждали.
— Не особенно и ходил. Ну, пару раз в год был где-то в диком зажиме, что-то играл, но никогда никуда не брали.
Потом получилось так, что я пришел на кастинг к совершенно незнакомым людям, в картину «Последняя репродукция» пробовался со Светой Ходченковой. Несколько раз приходил, режиссер картины во мне сомневался. Николай Дмитриевич Чиндяйкин, который знал меня по театру, ему сказал: «Да возьмите его, он хороший!» А потом, встречаясь, все время говорил в шутку: «Теперь ты мне наливай на сантиметр больше, чем другим». Я сыграл в этой картине со Светой Ходченковой, с Сашей Скляром, с Ириной Викторовной Печерниковой. Только тогда понял, что я могу быть в кино, что я пригоден для него. А до этого рассуждал так: раз меня не берут, значит, наверное, не подхожу. Там же не дураки сидят.
Одним словом, начал я сниматься в тридцать четыре. Просто попал в этот поток, в процесс. Когда ты в него крепко попадаешь, оттуда выскочить довольно сложно.
Маховик раскручивался постепенно. В нулевые я снялся в нескольких сериалах — в детективе «Место под солнцем», в экранизации «Братьев Карамазовых». Но это были небольшие роли. Поворот произошел после сериала «Тридцатилетние», в котором я сыграл одного из главных героев. Самое интересное, что я сомневался, когда предложили сыграть в «Тридцатилетних». Как же! Много серий! «Мыло»! А когда начал сниматься, неожиданно увлекся. История была интересной, необычной. Мне не было стыдно за эту работу. Я знал, что все сделал хорошо. И в 35 лет наконец начал сниматься по-настоящему. А потом вышел сериал «Серафима прекрасная», который полюбился зрителям. Люди до сих пор благодарят, особенно в провинции. Конечно, сериал запомнился совсем не за счет моего героя, а благодаря Кате Порубель, которая действительно хорошо сыграла. У меня к себе в роли Виктора есть вопросы.
Хотя надо отдать должное интуиции и смелости режиссера Каринэ Фолиянц, которая утвердила меня на роль деревенского тракториста-алкоголика. Как мне играть? Я в сомнениях подходил к режиссеру:
— Каринэ Альбертовна, скажите, какая тут все-таки парадигма у персонажа?
Она смеется:
— Кирилл, не забывай, что ты просто играешь механизатора.
Как актеру мне, например, гораздо больше дала работа с Николаем Хомерики в детективе «Тайны города Эн». Это такой среднерусский нуар. Работать с ним было сплошным удовольствием. Это человек, который говорит междометиями, но я понимаю, чего он от меня хочет. Но допустим, Константин Хабенский с ним не сработался, потому что ему нужен словесный контакт с режиссером. А я понимаю Николая с полуслова, мне просто нужно его присутствие.
В экранизации «Анны Карениной» у режиссера Карена Шахназарова я сыграл сына главной героини — Сергея Каренина. Карен Георгиевич придумал интересный сюжетный ход, «продолжил» роман Толстого, соединив с публицистикой Вересаева, посвященной Русско-японской войне 1904—1905 годов. Постаревший на 30 лет Вронский воюет в Маньчжурии. Получает ранение, попадает в госпиталь и знакомится с врачом Сергеем Карениным. Сын Анны просит рассказать, почему его мать покончила с собой...
