Записки Чуковской, наполненные правдой о советском строе и писателях, были изданы уже после смерти Ахматовой. И Берлин сразу же их прочитал. Запись рассказа Ахматовой о телефонном разговоре с ним его взволновала. Он писал Чуковской: «Я осмеливаюсь коснуться деликатного вопроса... То, что сказала вам А.А. о нашем с ней телефонном разговоре в августе 1956 года, не совсем соответствует истине... И вот мой нескромный вопрос: позволили бы вы включить в перевод ваших «Записок об А.А.» сноску, очень короткую, приблизительно такого содержания: «Исайя Берлин указывает, что в его памяти этот эпизод сохранился несколько иначе»?»
«Я ей позвонил. Она сказала: «Вы?..» Я говорю: «Да». Она сказала: «Пастернак мне сказал, что вы женаты». Я сказал: «Это так». «Когда вы женились?» — «В этом году». Длинное молчание. Потом: «Ну что же я могу сказать? Поздравляю! — очень холодным голосом. Я ничего не сказал. Потом она мне сказала: «Ну что ж, встретиться с вами не могу...» <...> «Я бы хотел почитать ваши переводы». «Они скоро выйдут, я вам их пришлю. Ну да, ну да... Значит, вы женились... Да». Конец разговора. Я понял, что совершил преступление — это было ясно».
Прошло еще много лет... И все-таки они встретились, после двадцати лет разлуки! Анну Андреевну, уже получившую литературную премию (она была уверена, благодаря Берлину), пригласили на торжественное мероприятие в Оксфордский университет. Ей было присвоено звание доктора. На торжественной церемонии, где на Анну Андреевну надели шапочку и мантию, присутствовал и Берлин. Теперь они могли видеться свободно. По воспоминаниям Исайи, во время нескольких их встреч Ахматова, в том числе, рассказала и о кампании, поднятой против нее властями. Она высказала Берлину фантастическую мысль: «Мы с вами — исторические люди... Мы с вами начали холодную войну. Сталин рассердился, и с этого холодная война началась». Берлин писал: «Я хотел ее убедить, что хотя мы страшно важные люди, но может быть, не такие уж важные. Нет, она вполне серьезно, без всякой, понимаете ли, иронии, была уверена, что с этого что-то началось. Опять же миф».
