И в этом вся Вера, ее дисциплинированность, способность моментально ради работы сорваться с места.
Вторая история случилась в 2005 году. Вера в Ялте снимала фильм «Заказ». Там сплошные звезды: Саша Балуев, Лариса Гузеева, Владимир Стержаков. И так случилось, что компания друзей прилетела навестить Веру. В результате все мы поучаствовали в одном эпизоде. Сидели за столами в ресторане, ели, пили, вели беседы и смеялись, что это, возможно, самая дорогая массовка в истории кинематографа: все прилетели за свой счет и бесплатно снялись, причем с огромным удовольствием. Эта сцена вошла в фильм.
Для многих было загадкой, как Веруша, будучи успешной актрисой, пошла в сложную для женщины профессию режиссера. «Откуда в ней это?» — спросите вы. Она же этому не училась. Во-первых, я считаю, у нее была некая неудовлетворенность своей актерской судьбой, это были все-таки девяностые. Ну, это уже не были такие прямо яркие роли. Вот «Бедная Саша», пожалуй, была самая яркая ее история. В девяностые вообще было мало картин. А во-вторых, она была человеком высокой культуры, хорошо образованная, много читала. И вот это желание что-то сказать миру, может быть, негромко, может быть, даже шепотом, но оно в ней было. Поэтому она сделала несколько совершенно разных картин, в частности «Одна война» — это огромное высказывание про войну. Она через свои фильмы реализовывала себя, у нее потенциал был колоссальный. Она рано ушла все-таки, могла много чего сделать, были планы...
В последние годы, когда Верушу представляли на сцене, она просила, чтобы ее представляли вначале как режиссера, а потом как актрису. Она себя ощущала режиссером в первую очередь. В этой профессии реализовывались и ее характер, и ее любовь к кинематографу, и ее знания. Она нашла себя и была очень счастлива. При этом Вера была строга к себе, она говорила: «Тут не получилось». Прислушивалась к мнению других, тех, кто для нее был авторитетен, не ждала комплиментов, ей нужен был такой разбор. Вообще, она человек правды.
Веруша сама выводила на этот разговор, она говорила: «Я знаю, у меня здесь вот так, это не так, это не так. А как ты считаешь?» То есть когда вся эта шумиха и все эти букеты и конфеты утихали, то ей нужно было знать свои ошибки, и даже если она была с нами не согласна, она нормально выслушивала чужое мнение...
В июне, за полтора месяца до ее ухода из жизни, я пригласила Веру на презентацию моей книги об Узбекистане. Она сказала, что едет со своим продюсером и подругой Наташей Ивановой на телевидение: «У нас там переговоры о моем фильме «Две женщины», но я постараюсь обязательно приехать». Честно говоря, я не ждала — надо ли ей тащиться в один конец Москвы, затем в другой, а потом еще и на Николину Гору возвращаться. И вдруг в какой-то момент она появляется, я была счастлива не знаю как. Это была настоящая дружеская поддержка. Мы выпили шампанского, немного поболтали, я подарила ей мою книгу. Вера была расстроена, потому что один федеральный канал отказался купить ее картину. И потом, по иронии судьбы, уже после ее ухода, именно этот канал все-таки купил «Две женщины» и показал...
