— Ну что же вы знаете, вы меня спросите, у меня опыт все-таки, — а я в ответ:
— Боже, да кому нужен ваш опыт!
Хочу сказать, таких дуэтов больше не было, а ведь интересно! Можно пререкаться по поводу одежды, рэпа — чего угодно.
И вот Павел Александрович и Ефим Иосифович Березин (Штепсель) настояли, чтобы меня отправили на тот конкурс. И еще Надю Руденко, она даже какую-то премию получила, но как важно распорядиться дальше всем этим... Надя вышла замуж, родила, что-то не складывалось, я не знаю, что стало с ней потом. А меня пригласили в Москву.
— А где именно проходил конкурс?
— Первый тур в ЦДРИ в малом зале, второй — в Театре эстрады, с телесъемкой. На первом туре в зале сидело столько артистов! Но я узнала Лившица и Левенбука — «Радионяню». А рядом с ними Алик Писаренков, был такой импровизатор. Номер один! Когда на сцену вышел какой-то казахский чтец и объявил: «Кайсын Кулиев, «Горская поэма о Ленине»! — «Татыр этетем это Ленин! Тыр-тыр-тыр — Ленин!», я увидела, как все трое сползли под стулья и ржали до истерики.
Я выступала следом со своим «Пляжем». Помню, как на второй фразе что-то защелкало в зале. Это включились магнитофоны, как я потом поняла. А в конце была такая овация, и я растерялась. Поняла, что успех, но пройду ли на второй тур? И тут подошел Борис Сергеевич Брунов: «Девочка, не имею права говорить, но вы молодец». Дальше был еще один тур и финальный концерт.
— Вы что-то другое читали?
— Да, про бабочку, какую-то многозначительную фигню... В финальном концерте объединили жанры, Пугачева получила третью премию.
— Какое впечатление она на вас произвела?
— Сумасшедшее! Я увидела ее на жеребьевке. Вышла рыжая бестия, наглая. Номера надо было тянуть из цилиндра. Она идет по проходу и говорит, мол, сейчас вытащу номер тринадцать. И ведь действительно — тринадцатый! Я была в восторге.
— А первую премию кто получил из поющих?
— Был такой артист Чемоданов, он всем очень понравился, пел «Барыня-речка, сударыня-речка». Дальше этого Чемоданова за что-то посадили. Спустя годы Аллу спросили:
— А как так получилось, что первую премию получил Чемоданов, а вы третью?
На что она ответила:
— Я Пугачева, а он Чемоданов.
— Вы сказали о том, как важно правильно распорядиться выпавшим шансом.
— Мне кажется, что везение — это когда получил и не прилег, а двигаешься дальше. У меня интуиция сумасшедшая. Она и подсказывала: все получится — с тех еще пор, когда я была девочкой и наряжалась в мамины платья у зеркала. Помню черное с большими маками. Я его надевала, сооружала на голове кренделя и кого-то изображала. Брат спрашивал: «А можешь — раз! — и заплакать?» И я плакала. Даже когда папа говорил, что мое место сидеть в туалете и кричать «Занято!», я почему-то знала — мое место на сцене.
— Папу современные психологи осудили бы. А он хотел, чтобы дочь кем стала?
— Врачом. Люди в белых халатах — это профессия. Нянечка, повариха — тоже нормально. А артисток он называл шарманщицами, бродягами по сути.
