У меня не было с ней отношений, она была просто Витиной мамой. Я не любила туда ездить, отсылала подарки. Когда мы с Витей расстались, он стал сильно пить, вразнос, и продавать вещи из дома. И чтобы он ушел от моих родителей, где жил, я построила ему квартиру в Киеве.
— Сколько лет вы прожили в первом браке?
— Девять. На гастролях все по-другому, а мы были в гастролях круглогодично, и когда кто-то помогает донести чемодан, вызывается сходить с тобой на рынок, зовет на обед, когда в длинной-длинной дороге есть плечо, на которое можно положить голову, возникают отношения. Этим «кто-то» стал Витя.
И все было ничего, пока он не начал пить. Его подбивали музыканты. Витя был увлечен барабанами, репетировал с утра до ночи. Я его поддерживала, даже купила барабанную установку — лучшую по тем временам, чтобы не комплексовал. По стоимости это была квартира! А «друзья»-музыканты подначивали: «Да чего ты ее слушаешь, подкаблучник!» — и наливали.
— Дети не появились?
— Вот я не хотела — это и есть интуиция.
В Москве наша встреча с Юрой была абсолютной случайностью. Он решил написать обо мне в журнале «Юность», у них была популярная рубрика «Дебюты». А я как раз и была дебютом. Юра попросил Фиму Захарова, журналиста, которого я знала, сделать интервью с кем-то из конкурсанток. Были три девочки, одна читала про Ленина, Юра сказал, что эту не надо. А вот эта — про пляж, Юра одобрил: «Вот ее давай».
Фима со мной встретился, сделал материал. Юра ничего не понял и поинтересовался:
— Фима, можешь объяснить, сколько ей лет? Восемнадцать?
— Мне неудобно спрашивать.
Юра продолжает:
— Восемнадцать, двадцать или восемьдесят?
Решил не ждать, пошел на мой концерт в МИИТ, и там мы познакомились. Вечером вызвался проводить — в Марьину Рощу, отправились почему-то пешком. Была зима, холодно. Юра только что приехал из Лондона, и на нем легкое пальто с застежкой в крупные петли, с капюшоном — охотничье называется. Пока дошли, он совершенно окоченел. Мы долго стояли в подъезде у батареи, и Юра расспрашивал обо мне.
Когда вернулась домой, Мария Исааковна сообщила:
— Звонил Витька десять раз, дрянь ты этакая!
Говорю:
— Мы беседовали с журналистом, известным.
Она вдруг спросила, чего мы не поднялись в квартиру, попили бы чаю. Хотя, как я уже рассказывала, категорически не разрешала водить гостей.
Потом жалела очень Витю, хотя понимала, что он мне не пара. Она сама была любвеобильной, у нее была уйма мужиков.
— А вы сами не влюбчивая? Ведь муж мужем, но рядом всегда были невероятные мужчины. Тот же Арканов например...
— Арканов был просто Марчелло Мастроянни — такой влюбленный в себя. Когда не стало Юры, а у Аркадия — Наташи, мы выступали в одном концерте в День милиции. В ожидании своих выходов ходили по длинной красной дорожке в коридоре — я туда, он сюда. И Аркан, его так все называли, вдруг говорит:
— Ты мне, между прочим, сегодня приснилась. Кажется, я делал тебе предложение руки и сердца. И вот жду ответа.
