— Почему вы выбрали именно философский факультет МГУ?
— Потому что на троллейбусе № 34 я добирался от станции метро «Университет» до кинотеатра «Литва» (у меня бабушка жила на Мосфильмовской улице) и каждый раз, проезжая мимо главного здания МГУ, понимал, что хочу там учиться. Всегда мечтал поступить именно в Московский государственный университет ордена Ленина, ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени, ордена Сухэ-Батора... Мы, кстати, нашли почти все ордена, когда снимали фильм «Самый умный в мире небоскреб».
И это же объективно лучший вуз страны. Когда моя старшая дочь Эйжена сказала, что идет в магистратуру на биофак МГУ, я был счастлив. Вы должны понимать: кто учится на биофаке — это просто суперботаны. Вот если подъедете к корпусу гуманитариев, заметите сплошные автомобили бизнес-класса. У биофака такого нет, туда идут исключительно для того, чтобы учиться. При том что у студентов-биологов фиолетовые волосы, черные ботинки на «манной каше» с рифленой подошвой... Сачкануть не удастся, там тебя с первого дня заставят резать мышей и проводить опыты на мозге лягушек.
Мой же выбор строился исключительно на юношеском максимализме. Я был лучшим по истории и географии, подозреваю, что во всей школе, а в девятом классе нам стали преподавать обществоведение, и я подумал: что-то непонятно. Вроде все предметы знаю, а с этой наукой надо бы разобраться.
В наше время подать документы на философский факультет было сложно: помимо аттестата и характеристики требовалась рекомендация от горкома Коммунистической партии Советского Союза либо от ЦК комсомола вашей республики. Я получил рекомендацию ЦК ЛКСМ Латвии. Мне дали добро, так как защищал честь школы на соревнованиях по стрельбе и занял третье место в республике, благодаря чему наш район был в лидерах.
— Тогда же вы с Алексеем Кортневым создали группу «Несчастный случай». Как вообще решили заняться музыкой?
— Первого сентября я стал студентом, а уже пятого пришел наниматься в качестве актера в Студенческий театр МГУ. Моя тетя там играла и много о нем рассказывала. Это был легендарный коллектив — второй старейший театр России и первый публичный Москвы.
У меня были актерские способности, я даже когда-то пробовался в «Ералаш» и прошел все три тура. Был сюжет с такими персонажами: безбилетный пассажир, водитель автобуса и контролер, остальные четыре человека, в том числе я, просто пассажиры с билетами. Попробуйте-ка в такой роли блеснуть!
Понятно, у безбилетников есть что сыграть, а что делать законопослушным пассажирам? Я принялся изображать, что еду без билета, чтобы помочь настоящему зайцу как-то прошмыгнуть. То есть нагло натянул одеяло на себя и стал единственным прошедшим отбор.
Мне сказали: «Ждите вызова в Москву на съемки «Ералаша». Фиг, никто меня не вызвал! Я поэтому ни разу не снимался у Грачевского, говорил: «Нет, Борь, ты мне такую психологическую травму нанес в детстве...»
Проходить прослушивание в театре оказалось проще благодаря тете. Главный режиссер дал понять, что это лишь формальность, мол, будьте любезны, Валдис Евгеньевич, что-нибудь нам почитать. Я что-то прочел, что-то изобразил на гитаре — тогда еще считал, что умею на ней играть. В общем, как-то лениво все это исполнил.
Следующим был Леша Кортнев. Как же он старался! И пел, и на гитаре играл, и декламировал стихи собственного сочинения, и сценки показывал... Я смотрю на него: «Вот чудак!» Как мы с вами понимаем, когда показывался я, Леша подумал то же самое.
Оба были приняты в студенческий театр, а через неделю, тринадцатого сентября, пришли на репетицию. Вышли покурить, и Кортнев рассказал о своей мечте. Когда-то в его школе старшеклассники создали музыкальную группу, которая называлась «Несчастный случай», и он дал себе клятву собрать собственный коллектив. К тому времени школьная группа распалась, название было свободно. Лешка предложил создать дуэт «Несчастный случай», ну а я всегда открыт для коллабораций. Вот так тринадцатого сентября 1983 года родилась наша группа. Не по факту первой песни, а по факту предложения.
У нас были две готовые песни, когда состоялся первый конкурс самодеятельности механико-математического факультета МГУ, где Кортнев учился. Мехматяне, физики и химики считались первыми по самодеятельности. Это у нас на философском ерунда, куда никто не ходил, а у них реально первая поточная аудитория забита, все мехматяне сидят друг на друге, потому что уважают творчество.
