В этом главный рассказчик XXI века — как еще помимо Нового Папы называют Шонду — и впрямь не знает равных. Ее идея представить лондонский высший свет в «Бриджертонах» столь же разноплеменным, как современный Нью-Йорк, да в общем-то и любой крупный город на земле, основана на версии о том, что у супруги безумного короля Георга III Шарлотты имелись африканские корни. А стало быть, почему бы не предположить, что политкорректная монархиня могла допустить в высший свет соплеменников, как в случае с пригожим сэром Гастингсом и не только, даровав им титулы? Вальтер Скотт описывал Шарлотту, мать пятнадцати детей, в семнадцать лет ставшую супругой британского короля, особой малопривлекательной: «Дурной цвет лица, напоминающая орангутанга фигура и крючковатый нос». Романист ссылался на хранящийся в Оксфорде портрет кисти Аллана Рэмзи. Впрочем, другие — официальные — изображения об этом ни разу не свидетельствуют. Да и многие историки сомневаются в том, что предок Шарлотты, называемый мавром или бербером и живший в XIII веке, был африканцем. А если и так, то к середине XVIII столетия (бабушка королевы Виктории принцесса Мекленбург-Стрелицкая родилась в 1744-м) вряд ли в чертах будущей правительницы Британской империи что-то могло напоминать о ее экзотических корнях.
Но... «Бриджертоны» ведь — вовсе не о том, как было на самом деле. Одна из главных фишек сериала как раз и заключается в ироничном изображении общества начала XIX века таким, словно цветные его члены — нечто само собой разумеющееся, плод, так сказать, расовой продвинутости королевы. Чего же удивляться, что ее фрейлины и некоторые члены высшего общества — смешанных кровей. И в первую очередь мрачный сердцеед сексапильный герцог Гастингс.
