Олег Янковский — умнейший. Удивительно, что за все время нашего знакомства ни о ком не сказал плохого слова. Вот таким оказался дипломатом, тонким человеком.
Евгений Леонов уникальной доброты человек, всегда улыбался, ни разу не видел его злым, на кого-то сердившимся. Он обожал семью. Помню, страшно умилялся, видя, как маленький сын Андрюша носился по дому с игрушечной саблей.
Николай Караченцов тружеником был невероятным, работал двадцать четыре часа в сутки. Спектакль заканчивается, он садится в поезд, едет на съемки или концерт в Ленинград, из Ленинграда в Ригу, из Риги опять на спектакль. Не представляю, как справлялся с такими нагрузками.
Абдулов... Помню, вбегает ко мне в кабинет:
— Давайте бросать курить! Прислали из Германии пластыри. Вот вам упаковка. Прямо сейчас и наклеим!
— Какое счастье! — обрадовался я.
Двадцать пять лет ведь высаживал в день по две с половиной пачки. Входит Янковский.
— Олег Иванович, бросать курить будете?
— Вообще-то хочу.
Следом Джигарханян, который играл у нас тогда в «Городе миллионеров».
— Армен Борисович, бросить курить не желаете?
— Конечно...
На пороге появляется главный бутафор Согомонян — та же картина. Бросили. Правда, не все окончательно. До сих пор не курим только мы с Джигарханяном, я положил в шкаф последнюю пачку и не притрагиваюсь к ней.
Абдулов был зажигательным выдумщиком: «Замышляю новый фильм, президент Азербайджана дает мне десять танков и двадцать самолетов для съемок». Немножко преувеличит по пути, без этого не обходилось. Он многократно подводил Захарова и театр, вел себя порой ужасно, но за талант Марк Анатольевич все ему прощал. Саша мог так поговорить с остановившим его гаишником, что тот лишал его прав.
Сколько раз я помогал ему их вернуть! Наставлял: «С вашим лицом можно ездить хоть поперек дороги. Мера наказания водителя определяется с первых его слов. Улыбнитесь, скажите: «Здравствуйте, по-моему, мы с вами уже встречались. А как вы относитесь к театру «Ленком»?» Могу дать тысячу рецептов, как себя вести в подобной ситуации, меня ни разу в жизни не оштрафовали. Надо уметь разговаривать с людьми и уважать их.
Однажды Саша заманил на «Юнону и Авось» Пьера Кардена. В антракте знаменитый кутюрье интересовался:
— Вы пригласили в спектакль артистов Большого театра?
— Нет, на сцене поют и танцуют драматические актеры.
Он отказывался в это поверить. Через месяц вывез «Ленком» в Париж, двадцать семь раз сыграли с аншлагами «Юнону и Авось» в его театре «Эспас Карден». Сто человек провели во Франции пятьдесят три дня, в свободное время ходили в кино, музеи, и все оплачивал Карден.
