— Видел вас на сцене. Знаете, что для актера вы очень умны?
— А что, это плохо? — растерялся я.
— Нет, вы начитанны, выбираете для показов редкую поэзию. Скажу одну вещь, а вы подумайте. Как характерный актер долго будете ждать своих ролей. Играть Робинзона в театре вам не дадут, его играют заслуженные и народные. Я, наверное, в последний раз набираю актерско-режиссерский курс и приглашаю вас в режиссерскую группу.
Он меня просто убил. Пошел советоваться к Ставской, она не колеблясь сказала: «Иди!» Так я резко пересел в режиссерское кресло. В группе был самым молодым, остальные пришли из разных сфер с большим жизненным опытом.
Во время учебы я выпустил «Цену» по Артуру Миллеру, где главные роли сыграли будущие звезды Люся Артемьева и Сережа Чонишвили. Со сценой из спектакля ребята показались в «Ленком», и их тут же взяли. На прогон приходил Евгений Лазарев. Предлагал:
— Иди ко мне в Театр на Малой Бронной.
— Надо еще диплом получить.
Преддипломную практику я проходил у Галины Волчек. В тот момент очередной режиссер «Современника» Валерий Фокин стал главным режиссером Театра Ермоловой и позвал к себе. Он собрал талантливую команду, в нее входили никому еще не известная Лена Яковлева, Саша Балуев и уже знаменитые Таня Догилева, Виктор Проскурин, Зиновий Гердт. Валерий Владимирович сразу доверил самостоятельную постановку.
Тогда на нашу сцену возвращались с Запада писатели-диссиденты, мы сыграли премьеру по пьесе Коли Климонтовича «Снег. Недалеко от тюрьмы». В роли беременной лимитчицы выступила Лена Яковлева, странного персонажа по имени Ангел сыграл Саша Балуев. Спектакль мне засчитали как диплом.
Лена, Саша, Таня были людьми веселыми, демократичными. Правда, у Яковлевой были сложные отношения с Догилевой. Таня, признанная звезда, много снималась, блистала в громком спектакле Валерия Фокина «Спортивные сцены 1981 года». А Лена нечасто получала приглашения в кино и интердевочку еще не сыграла. Таня бывала остра на язык, язвительна, Лену это раздражало. Помню, решили сделать общее фото. Рядом с Леной встала Таня, и Яковлева молча вышла из кадра. Я подумал: вот характер! Не желает, чтобы ее оттеняли другие, эта артистка многого добьется. Тем более что Лена была невероятным трудоголиком.
Помню, как она нервничала, когда поступило предложение сыграть в «Интердевочке», советская ментальность протестовала против роли проститутки. Я советовал: «Конечно соглашайся, это же Тодоровский! Там не будет пошлости». Никто и предположить не мог, что наступает звездный час Яковлевой. Лена рассказывала, как вживалась в роль: пошла «в ночное», стояла с профессионалками на шоссе, наблюдала за ними, что-то отметила для себя в костюме. Подсмотренное тащила на площадку.
Почему блестяще удалась сцена, где Полищук метет двор в ментовке? Потому что девчонки подглядели ее в жизни. Тодоровский был доволен, хохотал, закреплял их импровизации. Лена — молодец, что не испугалась. Я всегда привожу в пример актерам восточную притчу: непонятно, когда удастся схватить пролетающего на огромной скорости белого барана в темной комнате. Надо быть готовым сыграть любую роль, не упустить шанс, поскольку роль может оказаться судьбоносной.
Саша Балуев репетировал у меня Калигулу, когда Кайдановский вызвал его на пробы в картину «Жена керосинщика». Я сказал: «Пойди обязательно, он — апологет Тарковского» и перенес репетиции.
Фокин поначалу сомневался:
— «Калигула» — сложная философская драма. Пойдут ли на нее зрители?
— Валерий Владимирович, обязательно пойдут. Помните, кто был первым исполнителем этой роли?
— Кто?
— Жерар Филип, роль сделала его звездой. Спектакль будет строгим, жестким, с долей натурализма, философия никуда не уйдет, но зрелище я вам гарантирую.
И Фокин не побоялся рискнуть, на «Калигуле» были аншлаги. Правда, премьеру омрачило трагическое событие — умер народный артист СССР Всеволод Якут. Он играл управителя дворца. Якут был человеком с юмором, любил молодежь, приезжал в театр за три часа до спектакля, чтобы посидеть с кем-нибудь в буфете, собрать новости — ему этого не хватало.
Перед глазами стоит, как он попивает кофе с сигареткой, на руке красуется агатовый перстень. Всеволод Семенович доиграл спектакль, успел выйти в кулисы. Мы уже отмечали успех, он выпил бокал шампанского, каждому сказал какие-то нежные слова. Хотя все знали: Якут — человек жесткий. Махнул на прощание рукой, направился к машине, споткнулся о ковер и упал. Мы подумали, что это розыгрыш в духе Камю: его Калигула постоянно разыгрывал патрициев. Но Всеволод Семенович не поднимался, и все поняли, что его больше нет, надо ехать к вдове, объяснять, почему ее муж не вернулся после премьеры.
