— Я хотел бы, чтобы она называлась Китайско-Восточной железной дорогой, — медленно произнес Ли Хунчжан.
Витте выиграл партию. И потирая от удовольствия руки, направился в Александринский дворец в Нескучном саду на доклад к государю.
Двадцать второго мая 1896 года «под стук ножей и звон бокалов» коронационных торжеств подписали «оборонительный» договор между Российской империей и империей Цин, а вскоре и контракт на постройку и эксплуатацию КВЖД — так сокращенно стали именовать Китайско-Восточную железную дорогу.
Несмотря на досадный случай с Ли Хунчжаном, не был внакладе и Сергей Перлов. Его «китайская шкатулка» с роскошными интерьерами стала лучшей рекламой фирмы. Встретившись как-то с Карлом Гиппиусом на Тверском бульваре, он признался: «В убытке я не остался. Наш с вами магазин приобрел в Москве огромную популярность. Мало кто проходит мимо и не заглядывает внутрь, а заглянув — редко уходит без покупки». Посетители, приходившие подивиться на экзотическое чудо, не отказывали себе в удовольствии испробовать приготовленного в настоящих традициях Востока чая, которого в магазине имелось множество сортов. И самые «живые» белые китайские чаи — их только подвяливали на солнце и сушили. И лучшие сорта зеленого, который в Китае сравнивали с золотом, — его получали из едва проклюнувшихся нежных, молодых листочков. И редкие желтые, изготовлявшиеся из почек чайного листа и считавшиеся императорскими. (Желтые чаи китайцы продавали только русским и только за меха.) И улуны, и любимые в России черные чаи, имевшие особый «смолистый» аромат. И конечно, пуэры из провинции Юньнань, сделавшиеся предметом коллекционирования, как дорогой коньяк. Ведь это единственный чай, который со временем становится только лучше!
В конце жизни у Сергея Васильевича появилась еще одна страсть — благотворительность. Перлов щедро помогал Шамординскому монастырю неподалеку от Оптиной пустыни, где одной из монахинь была младшая сестра Льва Николаевича Толстого — Мария. На средства чаеторговца построили каменную богадельню с домовой церковью во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали», больницу на шестьдесят коек и новую монастырскую трапезную. Перлов признавался инокиням: «С тех пор как женился, я не знал, чем бы порадовать Анну Яковлевну — доставлял ей разные удовольствия, наряжал ее. И вот когда уже состарились мы, я наконец нашел то, что искал всю жизнь, чтобы доставить ей настоящую радость. Это — Шамордино».
