Элизабет решила махнуть в Лондон, чтобы оказаться подальше от родителей и не видеть их укоризненных взглядов. В британской столице Марвел вела богемный образ жизни, бродяжничала и ночевала где попало, обедала от случая к случаю, часто по милости случайных знакомых. Днем ходила на выставки, вечером — в театр, когда перепадали дармовые билеты на галерку.
Однажды случайно досталось место в партере. На сцене блистала Ванесса Редгрейв в спектакле по пьесе Юджина О’Нила. Из театра Элизабет вышла потрясенной — ее словно молния поразила. Она все пыталась понять, как актриса добивается такого поразительного эффекта: та, словно Гудини, создавала иллюзию, в которую нельзя не поверить.
Это был поворотный момент в судьбе Марвел. Скоро она, собрав свои нехитрые пожитки, вернулась в Америку и подала документы в Джульярд — нью-йоркскую школу танца, музыки и драмы — Мекку для творческих людей. Родители поддержали дочь. Они ей никогда не мешали искать себя, хоть и не всегда эти поиски одобряли. Верили, что Элизабет непременно одумается и вернется на путь, проложенный предками-квакерами. Путь добра, справедливости, чистоты и служения людям.
К удивлению Элизабет, ее, совсем зеленую, неопытную, приняли на отделение драмы! Как? Почему? Она же была абсолютным «белым листом» по сравнению с другими абитуриентами, уже имевшими театральный или кинематографический опыт, и даже несмотря на то, что на приемном показе, казалось, сделала все неправильно. Марвел привыкла творить в тишине студии, как художник, и необходимость выражать эмоции среди множества людей для нее — настоящее испытание. Кстати, она в этом смысле не изменилась. Перед каждым выходом на сцену Элизабет и сейчас трясет от страха, как будто ее ждет собственная казнь.
