Власти в середине восьмидесятых уже не шибко свирепствовали. Музыканты свободно курсировали по Невскому проспекту, встречались во дворе рок-клуба на улице Рубинштейна, тусовались, разливая под столом, на легендарной точке «ЧК» (название происходило от вывески «Чай-Кофе»). Главным отправным местом наших приключений стало кафе «Сайгон» на углу Литейного и Невского. Кофе там стоил всего двадцать две копейки. Внутри толклись все-все-все: от продавцов западного винила до музыкантов и «сочувствующей» публики. Хорошая пластинка могла стоить до шестидесяти рублей — при средней зарплате инженера в сто двадцать.
В «Сайгоне» собирались взрослые бородатые мужики, совсем юные туда не совались. Тайком подливали в кофе коньяк, спорили об искусстве, курили травку, употребляли кое-что покрепче. Гребенщиков ежедневно приходил в «Сайгон» завтракать, и «Аквариум» там встречался перед тем как двинуть на очередной концерт.
Если в Москве рокеров метелила уличная шпана, а милиция устраивала на них облавы, то в Ленинграде к тому времени к неформальному виду музыкантов уже привыкли. У Казанского собора любил тусить Андрей Панов по прозвищу Свинья в ослепительно-белом костюме, сиреневой рубашке, немыслимых ботинках и с розовым зонтом. Ни гопники, ни милиция его не трогали. Хотя чересчур выделяться на фоне однотонной толпы было чревато. Например Олега Гаркушу из «АукцЫона», который ходил в увешанном значками пиджаке и с нарисованными на глазах стрелками, периодически забирали в кутузку. И «подпольные», не утвержденные наверху концерты по-прежнему разгоняли. Стоило музыкантам несанкционированно появиться на сцене какого-нибудь ДК, через пять минут прибывал милицейский наряд. Однако проходили фестивали официально действующего рок-клуба, предоставлявшие сцену десяткам коллективов.
Летом 1983 года записали с Цоем релиз, с моей легкой руки получивший название «46». В квартиру на Охте потянулись другие группы. Все восторгались качеством звука: у меня был доступ к импортной магнитной пленке. Вторым совместным альбомом с «Кино» стал «Это не любовь». На следующий день после сведения приехал Гребенщиков с грудным сыном Глебом, чтобы послушать наше детище. Он полностью одобрил саунд, и моя студия приобрела дополнительный статус — БГ являлся неоспоримым авторитетом для всей рок-н-ролльной публики. Особенно после 1980 года, когда в Тбилиси прошел фестиваль «Весенние ритмы»: о том, что там учудил «Аквариум», рассказывали анекдоты.
