Однако Фанни и Дмитрий Ильич — он был старше на шестнадцать лет — расстались, хотя Ульянов якобы предлагал ей руку и сердце. На прощание он снабдил Каплан рекомендательным письмом к профессору харьковской глазной клиники Леонарду Гиршману. В июле 1917-го доктор сделал Фанни операцию, но после нее она все равно видела неважно.
В Харькове у Фанни произошла еще одна неожиданная встреча. Об этом спустя год она рассказала на допросе заместителю председателя ВЧК Якову Петерсу: «Там же я встретила Мику. Мы вместе в шестом году работали в одной группе, готовили взрыв...» В ней снова проснулись чувства.
В конце осени Каплан вернулась в Крым и оставалась там до февраля следующего года: «Занималась в Симферополе как заведующая курсами по подготовке служащих в волостные земства. Жалованья получала на всем готовом 150 рублей в месяц...»
Затем перебралась в Москву, служила в каких-то конторах. Сердце по-прежнему грызли тоска и одиночество. Чем свобода лучше неволи? На каторге хоть было с кем поговорить, кому поплакаться, а здесь — пустота...
И все-таки одна подруга у Фанни появилась. Она была родной сестрой председателя ВЦИК Якова Свердлова и работала в секретариате Ленина в Кремле. Как женщины познакомились — неведомо, но сей факт придает последующим событиям на заводе Михельсона, куда Ленин приехал тридцатого августа 1918 года, совсем иную окраску...
В тот день после выступления перед рабочими Владимир Ильич вышел на улицу и уже садился в автомобиль, как грянули выстрелы. Женщина, которая якобы их произвела, пыталась скрыться, но ее быстро задержали. Это оказалась Фейга Каплан.
Ленин упал и потерял сознание: он был ранен в шею и руку. Увечья поначалу казались опасными, но вождь довольно скоро оправился. Двадцать пятого сентября 1918 года он уехал на реабилитацию в Горки, а четырнадцатого октября вернулся в Москву и приступил к работе.
Существует версия, что в Ильича стреляли отравленными пулями с ядом кураре. Однако у этого предположения немало противников. В частности, специалисты утверждают: даже если яд действительно ввели, его летальные свойства были уничтожены при выстреле в результате сильного нагревания в стволе браунинга.
На допросах Каплан то и дело путалась в показаниях. Утверждала, что стреляла в Ленина, но сколько раз нажала на курок, не помнит. Из какого револьвера палила — тоже. Не оправдывалась. Не упоминала о своем слабом зрении, о знакомстве с Дмитрием Ульяновым... Зато сообщила, что приходила в Кремль. Но следователей это почему-то не заинтересовало, хотя факт, безусловно, заслуживал внимания. Не исключено, что Фанни даже назвала имя человека, которому нанесла визит, но его не записали в протокол. Возможно, Каплан наведывалась к сестре Свердлова. Просто поболтать или по делу?
