— А какие отношения у Филиппа с отцом, актером Анатолием Васильевым? Они общаются?
— Да, и главным инициатором их общения стала я, поскольку выросла в полной семье и осознавала, как важны для человека оба родителя. Насколько поняла, после расставания с Васильевым Татьяна Григорьевна сделала все, чтобы они не виделись, хотя Анатолий Александрович стремился к этому. Однако Филипп был настроен совсем иначе — в двенадцать лет собрал игрушки, принес их в Театр Российской армии и попросил вахтера, чтобы передал Анатолию Васильеву, поскольку он ему больше не отец. Мол, пусть забирает свои подарки! Конечно, для Васильева это было очень обидно. Лет пятнадцать они не общались, потом встретились, и когда мы с Филиппом сошлись, я настояла на продолжении их отношений. Хотелось, чтобы у детей были оба дедушки. И действительно, Васильев стал крестным нашего сына Гриши...
Анатолий Александрович показался мне замечательным человеком с правильными понятиями о жизни — у него семья, дочь учится в институте. Филипп сначала пригласил отца к нам на свадьбу, но Татьяна Григорьевна воспротивилась: не хочу, чтобы этот человек там был, зачем ты ему нужен?! Меня такая позиция удивляла. Ведь свекровь не скрывала, что сама ушла от мужа к Георгию Мартиросяну, будущему отцу Лизы. Зачем тогда запрещать Васильеву общаться с сыном? Будто это он ее предал... Взрослый Филипп говорил об отце мамиными словами: «Ну а чем он нам поможет? Денег даст?»
И вот результат: Филипп, лишенный отца и выросший при слишком занятой маме, с четырнадцати лет начал выпивать. Сам мне рассказывал, что гасил скуку алкоголем, сидя дома один. Татьяна Григорьевна по этому поводу замечала: мол, некоторые после детдома приличными людьми вырастают, а я столько в сына вложила — и получилось то, что получилось! В выражениях она не церемонилась. Когда мы поженились, сначала уверяла, что всегда в наших с мужем ссорах будет на моей стороне, а накануне развода вдруг выяснилось, что это я спаиваю Филиппа! Будто забыла, что вредная привычка у него возникла задолго до моего появления...
— Он вам сам об этом рассказал?
— Кто же о таком расскажет, очаровывая женщину? Мы часто после совместной антрепризы оказывались на банкетах, и Филипп вообще не выпивал. «Даже капли нельзя?» — удивлялась я. И слышала легенду о том, что у него было воспаление глазного нерва — врач запретил пить. А вот моей маме как врачу-окулисту сразу показалось подозрительным, что жених отказывается на собственной свадьбе даже от глотка вина из-за какого-то давнего воспаления глазного нерва. Но я была на пятом месяце беременности, так что расстраивать меня она не стала. Все выяснилось само собой, когда у нас уже родился малыш: у мужа случился срыв! Придя с работы, я увидела следующую картину: Филипп стоит в коридоре покачиваясь и держит на руках ребенка.
