Год потом набиралась смелости, чтобы просто сказать Станиславу Сергеевичу: «Здравствуйте». Конечно, он ответил. Сейчас отношения дружески-отеческие. И полная гармония — мне не нравится то, что делает он, ему — то, что делаю я.
— Закон жанра: стоит отучиться на режиссера — и тебя завалят предложениями как актрису… Юль, возможно, неприличный вопрос, но когда на вас посыпалась вся масса кинопредложений, ходили слухи, что вы чуть ли не покалеченной снимались. Авария, катастрофа?
— Да, в некотором роде катастрофа… Руки мне почти отгрызли собственные собаки. Любовь, работа, Говорухин… Многое вспоминать непросто. Но самой сложной будет эта история. До сих пор я не переварила ее до конца.
Всю жизнь у нас в семье было много животных — собаки, кошки, птички, морские свинки. Родители их любили, я тоже. Все мое детство сопровождалось заботой о животных. Папа сам мастерил клетки и вольеры. Однажды, когда у нашей морской свинки стали отниматься задние лапки, даже сконструировал специальную тележку, на которой она ловко наворачивала круги. Ощущение, что звери — лучшие люди, поселилось внутри меня в детстве и осталось навсегда.
Когда я уехала из дома сначала в Питер, а потом в Москву, жилищные условия не позволяли завести никого больше хомяка, максимум крысу. Первую крысу я притащила со съемок «Варенья из сакуры», она снималась в одной сцене. В конце съемочного дня спросила у реквизиторов: «А вы ее обратно в зоомагазин сдадите?» «Да нет, кто ее обратно потащит? Тут выпустим где-нибудь…» Так я приехала домой с крысой. «Откуда ты с ней явилась, туда и отправляйся», — сказал открывший дверь супруг. Конечно, я клятвенно обещала найти крысе ответственные руки, но не нашла, и она осталась у нас. Хорошая была крыса, с роскошными лопуховидными ушами. Дамбо Рэкс. Породистая крыска. Потом мы вычитали, что крысам нужны хотя бы приемные дети, в противном случае они заболевают и погибают. Так в дом приехала вторая крыса.
Мой звездный час пробил, когда мы с Андреем и Полиной перебрались за город. На поиски своей собаки мы поехали в приют. Очень хотелось не просто купить, а сделать что-то, простите за пафос, полезное. Жак, большой черный пес, метис лабрадора и лайки, нам с Андреем сразу понравился. Вторую собаку — Декстера, метиса стаффордширского терьера, выбирали тоже в приюте муж и дочь. Мы так и зовем их — детдомовцами. Есть еще третий пес, Хаус, он мажор, потому что щенок собаки нашего соседа и ужасно избалован. Вот…
Детдомовцы прожили без происшествий 3 года, а потом разом решили, что оба доминанты и должны выяснять лидерство. Я не сильно беспокоилась, потому что Жак по природе своей невероятно спокойный и рассудительный. Как оказалось, терпение рано или поздно заканчивается даже у философов. Декстер его постоянно доставал, указывал, где можно, а где нельзя лежать, рычал, мог вообще на голову сесть. Такое мелкое детдомовское хамло.
