— Эй, Эмбер, познакомься, это Джонни Депп. Как ты знаешь, он тоже играет в нашем фильме.
— Херня какая-то, а не погода, — пробурчала в ответ девушка. — Ужасная херня!
Она даже не повернулась в их сторону.
Через пару часов Депп встретил Эмбер уже на площадке, в гриме, с навороченной прической, но все с тем же непримиримым выражением на лице. В паузах между сценами она умудрялась отчитывать режиссера Брюса Робинсона за отсутствие кондиционера в своем трейлере, за «вонючий плетеный стул» и неудобно скрепленные странички сценария, которые у нее уже все порвались и то и дело выпадали. Девушка постоянно ругалась, курила и вела себя подчеркнуто вызывающе.
Она всем своим видом показывала, что ей здесь скучно, жарко и неуютно. На Джонни Эмбер бросила лишь беглый взгляд, а вот его партнеру Джованни Рибизи активно оказывала знаки внимания. Просила помочь ей раскурить сигарету, которая почему-то постоянно гасла, требовала принести газировки из автомата... При этом она довольно подозрительно вела себя со своей ассистенткой-стилистом Черил Даньелс — гладила ее по ноге, когда та делала ей прическу перед выходом к камере, схватила как-то за руку и украдкой поцеловала ей пальцы, что-то шепнула на ухо и затолкала записку в задний карман ее джинсов.
Когда Джонни осторожно спросил у Робертсона, где тот откопал эту странную девчонку, тот ответил: «Знаешь, она зануда. И серьезно выносит мне мозг. Но она отличная актриса.
Вот увидишь. И очень красивая».
С последним спорить было бессмысленно. Внешность у Эмбер была просто ослепительной. Много позже, кстати, давая интервью Опре Уинфри, Депп вспомнит: «Я смотрел на нее, как в детстве смотрел на киноэкран, где блистали Лорен Бэколл или Рита Хейуорт… Эмбер обладала красотой старого Голливуда, сказочной, ностальгической красотой. И я все время одергивал себя: «Зачем ты смотришь на нее? Она не для тебя. Такая красивая, такая невероятная!»
Конечно, они перебрасывались незначительными фразами и в студийной столовой, и в паузах между съемками эпизодов, пока курили. Так он узнал, что Амбер родом из Техаса. Что воспитывалась в семье подрядчика и госслужащей. Ее воспитанием занимались две бабушки — заставляли ходить в церковь и читать католические молитвы.
С ними она вела себя сносно, но в школе творила черт знает что — дралась с мальчишками, лупила девчонок, курила, пробовала траву, а однажды даже сама сделала себе татуировку при помощи шприца и чернил из шариковой ручки, из-за чего потом угодила в больницу. Директор школы постоянно вызывал к себе родителей Эмбер, жалуясь на хулиганку. «Вы можете помочь ей измениться, если правильно подберете меры воздействия. Сейчас она абсолютно неуправляема!» — нудел он.
Но Эмбер не желала меняться. Ей не нравилось учиться, она активно скучала со своими сверстниками, мечтала о другой жизни. Ничего конкретного для себя пока не планировала, а самой заветной мечтой было устроить побег — сесть на заднее сиденье мотоцикла своей лучшей подруги Триши и умчаться куда глаза глядят.
За год до окончания школы Триша внезапно погибла, на полной скорости врезавшись на своем байке в грузовик. Ее размазало по шоссе так, что и следа не осталось. Тришу хоронили всей школой в закрытом гробу. Смерть подруги потрясла Эмбер. В тот же день она заявила бабушкам, что больше никогда не пойдет на церковную службу. Несколько дней она плакала, причем так сильно, что у нее поднялась температура. Родители оставили дочку дома. Но пока они были на работе, девочка порезала себе вены и, сев в горячую ванну, приготовилась умереть. К счастью, ее вовремя обнаружила соседка снизу, зашедшая пожаловаться на свой протекший потолок.
В больнице юную Эмбер навестил психолог, без труда установивший причину отчаянного поступка. Девочка заявила ему следующее: «Вы должны ответить мне на два вопроса.
И только после этого я соглашусь выпить вашу таблетку. Я любила человека, но он умер. Как мне теперь жить? И зачем?»
К счастью, ей попался умный врач.
«Зачем жить? — пожал плечами он. — Не знаю. Может, чтобы найти новых друзей и полюбить их. Или посмеяться вдоволь на новой комедии, или наесться гамбургеров до отвала — я слышал, ты их любишь. Курнуть хорошенько, надраться в хлам хотя бы разок, так, чтобы рвало час. В общем, план на первое время у нас есть. А потом решим, что дальше делать!»
Выйдя из клиники, Эмбер, как ни странно, чувствовала себя хорошо. В школу она решила больше не возвращаться, одолжила у родителей кое-какие деньги и уехала в Голливуд.
