Да и каким-то особенным «принцем» я Щербакова не считала, мне только в фильме «Добровольцы» он показался уж больно красивым. И хотя не сразу полюбила его как мужчину, но оценить, какой он талантливый актер, а сейчас сказала бы — гениальный, смогла очень скоро!
В спектакле «Без креста» Щербаков играл Киндю — безногого инвалида. Когда на сцену на убогой дощечке с колесиками выехало его могучее тело, я не смогла сдержать слез...
Постепенно я узнавала о Петре Ивановиче все больше и больше. Он оказался очень обаятельным, отзывчивым и душевным человеком. Помню, например, его рассказы о том, как он стал актером. Меня тогда поразило удивительное совпадение: его отец тоже поднимал целину. И еще одно совпадение: Щербаков был из заводских.
Он работал на ЗИЛе и, окончив техникум, готовился стать инженером. А еще, как и я, занимался в художественной самодеятельности. Однажды они с товарищем гуляли по улицам Москвы, вдруг смотрят — ГИТИС. Щербаков зашел туда прямо в валенках и, встретив в холле педагога, неожиданно предложил: «Вы меня посмотрите. Если подхожу — возьмите, а если нет.... Я не Катерина, в Волгу не брошусь!» Как ни странно, но ради этого настырного паренька собрали приемную комиссию. Его приняли сразу же на второй курс, правда, с условием, что он потом сдаст экзамены.
Надо сказать, Щербаков был заметной фигурой на курсе. Все балы в институте открывал со своей неизменной партнершей Татьяной Шмыгой. Они считались в ГИТИСе самой красивой парой...
Между нами ничего особенного не было. А потом я узнала, что Щербаков женился, и на этом наша дружба закончилась. Вскоре у него родился сын Андрюша. Его жена Нина не имела никакого отношения к театру, она работала инженером. Я помню, как Нина еще до их женитьбы заботливо приносила Пете в театр бутерброды.
Словом, наша симпатия друг к другу вспыхнула и погасла. Мы долгих три года жили параллельной жизнью. У него была семья, у меня — любимый театр.
Когда Андрюше было года два, Нина серьезно заболела. Помню, как мы однажды встретились в театре, Петр Иванович был очень подавлен, он с горечью говорил о больном сердце жены.
— А вдруг Нина умрет? Неужели Андрюша без мамы останется?
Я его, как могла, успокаивала:
— Не волнуйся, Нина обязательно выздоровеет, все будет нормально.
Прожили они вместе недолго, всего 3 года.
Нина умерла, и Петр Иванович остался вдовцом с маленьким Андрюшей на руках. Это была настоящая трагедия.
Помню, как мы пришли на похороны жены Щербакова. Потом были поминки. Я, как и все сотрудницы театра, помогала накрывать на стол, металась из кухни в комнату с тарелками, мыла посуду. На кухне артисты мрачно курили. Все были подавлены...
А через какое-то время Петр Иванович при всех неожиданно сказал мне: «А теперь я подумаю о тебе серьезно».
«Ой, Петр Иванович, — смутилась я. — Только жену похоронили, а уже думаете...»
К Щербакову часто приезжала его мама, все заботы о мужчинах — большом и маленьком — легли на ее плечи. Ведь Петр часто уезжал на съемки, был очень занят в театре, да еще и общественная нагрузка огромная — его избрали парторгом театра. Конечно, ему приходилось нелегко. Деньги тогда актеры получали небольшие, в сериалах не снимались, подработать было особо негде.
Так получилось, что я все чаще стала бывать у них дома, мы с Петром Ивановичем без конца созванивались. Я в то время работала уже администратором театра. Используя свои связи, помогла Щербакову достать детскую кроватку, устроила Андрюшу в садик. Так постепенно и сблизились.
