Мы с Максимом прекрасно ладили, понимали друг друга с полуслова. Это скорее Илье надо было что-то разжевывать. В каких-то наших спорах Максим даже становился на мою сторону: «Папа, ну как ты не понимаешь?..»
Максим часто болел. Мы с ним постоянно ходили по врачам. В холодное дождливое время болезнь обострялась: мальчик задыхался от приступов кашля. Врач посоветовал не заводить животных и регулярно делать влажную уборку. Я как сумасшедшая каждый день протирала пыль. А Илья возмущался: «Ну что ты как домработница, ей-богу!»
Как-то летом все вместе полетели в Ташкент. И тут меня осенило: Максиму надо пожить в этом сухом и жарком климате. Поначалу мы его оставили у моих родителей, потом туда переехала его бабушка.
Мы с Ильей часто его проведывали. Максим год проучился в Ташкенте в школе с французским уклоном. Ему становилось все лучше…
Когда мы с Ильей только поженились, его бывшая жена была уже беременна от нового мужа. Так что Максимом целиком и полностью занимались мы с Ильей. Бывшую Илюшину жену я видела несколько раз. Она могла прийти к нам в квартиру в любой момент, не извещая заранее о своем приходе. Просто в двери поворачивался ключ, и она появлялась на пороге. Каждый раз повторялось одно и то же: я готовлю обед на кухне, а она ставит на плиту огромную кастрюлю с тертым хозяйственным мылом и начинает кипятить белье. Старые ползунки Максима ей нужны были для будущего ребенка.
Но в один из ее приходов случилось неожиданное.
Стою я как-то и режу лук. Вдруг слышу, что Максим с матерью о чем-то спорят на повышенных тонах. Вмешиваться не имею права, ведь это его мама. Но когда Максим отчаянно закричал: «Отпусти меня!», я не выдержала и выскочила в коридор как была, с ножом в руке. Смотрю, заплаканный Максим пытается вырваться, а она прижимает его к стенке. «Отпусти ребенка!» — кричу и вдруг вижу ее расширенные от ужаса глаза. Я не сразу поняла, что ее так напугало. Только потом сообразила: она решила, что я ей угрожаю ножом. Максим вырвался и убежал в свою комнату, она метнулась за дверь. Только слышу каблуки застучали и крик: «Сережа, меня здесь убивают!» Ее в подъезде, оказывается, ждал муж.
На следующий день вернулся Илья, и мы с ним пошли в гости. За столом кто-то из его друзей со смехом сказал: «По Питеру разнесся слух, мол, Резник привез из диких степей Казахстана какую-то дикарку, и та бегает с ножом за его бывшей женой!»
О том, что у Ильи есть от первого брака еще и дочь Алиса, я узнала не сразу, только когда приехала в Ленинград.
Бывшая жена не давала Илье видеться с дочкой. Он очень страдал по этому поводу, жаловался: «Она от меня постоянно прячет Алису…»
Как-то Илья звонит бывшей жене, а та, оказывается, отправила дочку в лагерь за город. Куда именно — не говорит. Что делаю я? Сажусь на телефон, обзваниваю все пионерские зимние лагеря и в одном из них нахожу Алису Резник. «Илья, у нас есть адрес! Едем!» — ликую я. Никогда не забуду, как он светился от счастья, что пообщался с дочкой. Потом его первая жена уехала в Германию. Я всегда приглашала Алису к нам на каникулы.
Она прилетала на отцовские творческие вечера, концерты…
Так я узнала о его законных детях. А то, что у него есть внебрачные дети, Илья долго скрывал… И не сказал бы, думаю, но через месяц после свадьбы в дверь нашей квартиры позвонили. Открываю. На пороге стоит незнакомая женщина и просит позвать Илью. Он о чем-то с ней долго разговаривает, но в квартиру не пускает.
— Кто это, Илюша?
— У этой женщины от меня есть дочь…
Она родила ему девочку незадолго до моего появления в его жизни.
Так же случайно выяснилось, что у него есть еще и внебрачный сын. Я уже жила в Америке. Как-то приезжаю в Москву на концерт мужа.
