— Людмила Борисовна, почитайте вот этот текст.
— Леш, а кто это?
Он говорит:
— Старицкая.
У меня все поплыло, ведь Старицкую у Эйзенштейна играла Серафима Бирман!
Прочитала. Леша говорит:
— У нас есть немного времени, попробуйте это, давайте.
Я вдруг вспомнила, как продюсер и режиссер фильма «Конверт» Константин Буслов долго твердил мне, что моя старушка — ведьма. А я возражала: ведьму играть не стану, а вот совесть человеческую буду. Так же и здесь сказала:
— Леш, что вы из нее чудовище какое-то делаете? У Старицкой есть право мстить за мужа, принявшего такую дикую смерть? — и сыграла!
Честно говоря, сцену, которая была на пробах, я повторить не смогла. Долго готовилась, потом вдруг поняла, что мне нужен посох — и тогда у меня все сложилось, все встало на свои места. И все равно, была бы возможность переснять нашу сцену с Никитой Панфиловым, игравшим боярина Челяднина, я бы там кое-что переделала.
Мне самой трудно себя оценивать, получилась у меня Старицкая или нет. Я находилась внутри процесса. Но приятель сына, с которым он дружит с детских лет, посмотрев сериал, высказался: «Знаешь, Макс, а я понял, почему ты такой воспитанный. Твоя мама в «Грозном» говорит гонцу, который начал ей что-то возражать: «С матерью спорить? Запорю!» И это звучит так убедительно, вот поэтому».
— У вашей коллеги по труппе Маши Лапшиной есть мама — прекрасная актриса Ольга Лапшина. На молодых фотографиях очень симпатичная, с глазами-вишенками. А настоящая слава пришла к ней в возрасте, когда глотала землю на могиле в фильме Василия Сигарева «Жить». Ваши истории в чем-то схожи. Насколько сложно актрисе дождаться своего звездного часа?
— Не знаю. Я недавно снималась в фильме «Купцы и дети» с Михаилом Пореченковым и Ксенией Кутеповой. Когда пришла на пробы, поинтересовалась у режиссера Сергея Осипьяна, почему я, актрис-то моего возраста навалом. Он ответил: «Оказывается, не так много тех, кто не внес изменений в свою внешность и может что-то хорошо сыграть». И я ему как-то поверила.
