В СССР человек, желавший издать книгу, попадал в заколдованный круг. Сделать это мог лишь член Союза писателей, но для того, чтобы им стать... нужно было иметь много разных публикаций! Однажды отцу посоветовали написать даже для детского журнала «Пионер», он согласился и взялся за некое шутливое произведение под длинным и сложным названием «Вступительное слово про Витьку Кораблева и друга закадычного Ваню Дыховичного». Предполагалось, что оно будет выходить в нескольких номерах, знаете, как пишут обычно: «продолжение следует». Он добросовестно писал, но в какой-то момент бросил. Потому что ни строчки так и не вышло, и в этой публикации ему отказали.
В конце жизни, к 40-летию, друзья сделали отцу подарок — преподнесли самиздатовский двухтомник с его текстами. После похорон отца он, к сожалению, пропал.
— Зато к сегодняшнему дню общий тираж книг Владимира Высоцкого перевалил, надо думать, за миллионы?
— За миллионы он перевалил уже в 1988-м, в год 50-летия отца, когда его восемь лет уже не было в живых, когда ему посмертно присудили Государственную премию, окончательно сняв все запреты, существовавшие вокруг его имени. Ведь тиражи книг Высоцкого в конце восьмидесятых были гигантскими. Ну а первый сборник его стихов «Нерв» издал — точнее, пробил выход в свет — еще в 1981 году благодаря своей увлеченности и авторитету Роберт Рождественский. Вначале сборник этот вышел тиражом 55 тысяч экземпляров. Но потом его неоднократно переиздавали.
— Хотя при жизни книги Владимира Семеновича не издавали в СССР, был он, надо думать, при своей всесоюзной востребованности богатым человеком.
— По советским меркам, конечно. Ездил на «мерседесе», который тогда был еще только у шахматиста Анатолия Карпова. Машину эту ему пригнала Марина Влади, оформили ее через комиссионный магазин. Конечно, машину отца узнавали. Когда гаишники его останавливали, могли и выговорить за то или иное нарушение. Но затем всегда без проблем отпускали. Однако отец никогда не лихачил, он не был пижоном за рулем. Если и превышал скорость, то делал это не ради понтов, только когда опаздывал, ведь ему изо дня в день надо было успеть во много мест.
Жил отец — правда, лишь последние четыре года — в отличной кооперативной квартире площадью сто квадратных метров. Только в конце жизни начал строить дачу — небольшой домик на участке своего товарища, сценариста Эдуарда Володарского. Но побывал там в итоге лишь пару раз. В доме у него всегда было чисто, за этим следили и Марина, и бабушка, его мама. Отец не был беспомощным. Он умел со вкусом что-то выбрать, мебель, например, достать дефицит, купить хорошую вещь — именно ту, которая ему была нужна. Он серьезно к этому относился. Вместе с Мариной отец много занимался ремонтом квартиры на Малой Грузинской и загородного домика. Что-то там сам строил. Он умел жить в быту, был земным, нормальным человеком в этом смысле. Ездил, например, специально в Гжель выступать на фабрике, чтобы там помогли приобрести их знаменитую бело-голубую посуду. Другое дело, что все это не было главным для него.
