— Отец любил Есенина?
— Да.
— Можно сказать, что он был его любимым поэтом?
— Нет, так сказать нельзя, я такого от него никогда не слышал. Отец всегда говорил, что его любимый поэт, как это ни покажется банальным, Александр Сергеевич Пушкин, наше, как говорится, все.
— Обожаю песню Высоцкого из кинофильма про Айвенго: «Мы же книги читали, пьянея от строк...» Сам он много читал? Что?
— Да, у него было много книг, немало и тех, что в СССР нельзя было купить, он привозил каждый раз их из-за границы. Нет, это была не антисоветчина, а, например, Михаил Булгаков. Вообще, отец был начитанным человеком. При этом он не был всеядным, он собирал хорошие книги. Причем всегда точно знал, где какая книга на полке находится. Часто, кстати, пользовался словарем Владимира Даля. У него самого был огромный словарный запас. Эксперты подсчитали, что словарный запас Высоцкого был даже больше, чем у Пушкина. Этим, разумеется, я ни в коем случае не сравниваю их. Просто хочу подчеркнуть, какое большое значение отец придавал слову, как ему было важно правильно расставить каждое слово так, чтобы вместе, слагаясь в стихи, они точно звучали.
— Вам часто задают вопросы о Владимире Высоцком. А у вас самого есть к нему вопрос?
— Конкретно сформулированного нет. Однако внутренний диалог с ним идет у меня постоянно. Вот уже 43 года. Касается он всего — и моих частных проблем, и творческих. Только не политических. Но я не спрашиваю отца, что бы он сделал, окажись в той или иной ситуации. Скорее, я сверяюсь с ним, как же быть мне. Ведь я должен поступать не как он, а по-своему. Вообще, мой диалог с отцом — вещь достаточно интимная, не обо всем так легко поведаешь.
— Никита, конечно, в конце нашей беседы напрашивается вопрос, мог ли Высоцкий выжить. Или его уход — некая предрешенность, судьба? Сам он как относился к смерти: боялся ее, не боялся? Все-таки трудно поверить, чтобы такой человек, как Высоцкий, ничего не чувствовал и не говорил об этом...
— В ночь с 24 на 25 июля, когда отец умер, наверное, его могли бы спасти. Халатность проявил врач, который был рядом с ним. Дело в том, что на какое-то время он заснул, а когда проснулся, было уже поздно. Впрочем, если не тогда, все это просто случилось бы в какой-то другой день, чуть позже. Согласен с Любимовым, который тоже размышлял на эту тему, что Высоцкий не прожил бы долгую и счастливую жизнь. Отец уходил и осознавал это. Нет, он не был самоубийцей, он строил планы. У него были и творческие задумки, и намерения, связанные со здоровьем... При этом он понимал, что планировать можно все что угодно, но его время пришло. Весной 1980 года, незадолго до смерти, отец написал стихотворение, где есть строки «...уйду я в это лето в малиновом плаще». Тем летом он и ушел.
