Басов был уникальным режиссером, работавшим по собственному методу. С таким я столкнулась впервые. Он очень быстро монтировал свои картины, поскольку обладал удивительным чувством ритма. Во время съемок мы каждую сцену разыгрывали под его хлопки. Помню, снимали встречу наших с Виталием героев в ресторане. Басов скомандовал: «Итак, ребята, играем на пятнадцать хлопков». И вот мы начинаем играть сцену, а он хлопает в ладоши. Сыграли на четырнадцать хлопков, нет, не пойдет. На шестнадцать — тоже не пойдет. Пока не вписались в пятнадцать хлопков, съемка продолжалась. Поэтому он очень мало вырезал во время монтажа. Режиссеры в основном снимают много, потом много вырезают, чтобы смонтировать картину. И даже, бывает, какие-то хорошие сцены летят в корзину. У Владимира Павловича такого не бывало, он заранее точно знал, сколько та или иная сцена у него займет, наш актерский труд не пропадал.
Если у кого-то что-то не ладилось во время съемок, не помню, чтобы Басов обращался с тем человеком жестко. Он много и трудно работал с Коняевым, который играл Вохминцева. В советском кино граница между положительными и отрицательными персонажами обозначалась резко. И если уж герой был положительным, то непременно с головы до пят. Виталик внешне был очень положительным, голубоглазым курносым блондином, он очень подходил на роль светлого советского человека, тем более прошедшего войну, да еще такого правдолюбца. Если Гера Мартынюк играл эдакого разгильдяя, самовлюбленного ухаря, то Виталик по контрасту с ним изображал серьезного человека. Но он был артистом Малого театра, по-актерски воспитанным другой системой. Разница между театральным и киноактером тогда была большой. Это сегодня артисты выходят на сцену с приклеенными к щекам микрофонами, а тогда в Малом театре требовали, чтобы голос со сцены доходил до последнего ряда галерки. Во ВГИКе этому тоже учили, а сейчас это никому не нужно, половину из того, что произносят актеры, не разобрать зрителям в зале. Сценическая речь ушла, а у Виталика она была прекрасно поставлена. И именно с этим Владимир Павлович боролся, ему нужно было, чтобы Коняев говорил нормальным, нетеатральным голосом. Каждый раз он заставлял его сбавлять обороты, иной раз даже разговаривать шепотом, чтобы это звучало органично. Поначалу Виталику приходилось тяжело, он был неестественным, деревянным, скованным. Но Владимир Павлович смог это побороть, и Коняев сыграл лучшую роль в своей кинобиографии.
Наверное, у Басова прошла боль от расставания с Фатеевой, что позволяло ему шутить и кокетничать с женщинами. Мне он постоянно предлагал: «Лариска, может, мне стоит на тебе жениться? Давай!» Конечно же, это было не всерьез, Басов прекрасно знал моего мужа Алешу Чардынина. Гораздо позже услышала, что в то время у него был роман с Наташей Величко, которая играла сестру главного героя в «Тишине», а позже подпольщицу в «Щите и мече». Наташа рассказала об их взаимоотношениях в интервью. Но, честно говоря, во время съемок я этого не замечала.
