Может быть, после той картины возникло творческое содружество Басова с отцом, которое быстро перешло в близкие, дружеские, даже семейные отношения. Мы жили на первом этаже в квартире 40, Владимир Павлович с Валентиной — на четвертом, в 49-й квартире. Кстати, позже мы переехали в квартиру Владимира Павловича и до сих пор там живем. Папа с Басовым общались каждый день, то он приходил к нам, то мы — к нему. С Валентиной они всегда выглядели удивительно красивой парой. Конечно, в их союзе красавицей была она, а Басов внешне совсем не походил на греческого бога. Рядом с ними всегда было смешно, тепло и весело. Владимир Павлович, изумительный рассказчик, не только говорил словами, но и показывал, доигрывал мимикой и жестами. Как-то поделился, как в Моссовете ничтоже сумняшеся пошел обедать в закрытую столовую, где у чиновников от такой его наглости перехватило дыхание, отвисли челюсти, выкатились глаза. А может, они просто узнали любимого актера, очень известного и у нас в стране, и за границей.
Его характеристики людей и событий были точными, порой безжалостными, но никогда не злобными. Он всегда говорил о людях с юмором. Когда подшучивал над папой и мамой, это никогда не звучало обидно. Он вообще не смеялся над людьми, он шутил и смеялся вместе с людьми. Конечно, это мое сугубо личное восприятие, штрихи к большому портрету замечательного человека. Помню, кто-то при мне бросил: «Басов — актер, он все играет». Нет, он всегда оставался собой, безудержно жизнелюбивым, свободным от предрассудков, настоящим другом.
Профессиональная работа Басова была совершенно неотделима от жизни его семьи. Некоторые судачили: мало того что он сценарист, режиссер, актер, так еще и во всех своих картинах снимает жену, а если б можно, задействовал там всех своих бабушек и дедушек. А для него было естественно работать с Валентиной, она его вдохновляла, да и сама сыграла в фильмах мужа без преувеличения лучшие свои роли. Помню, мы ужинали у них и как обычно разговаривали. Валя была в бледно-желтой шелковой кофточке, которая ей очень шла. А Басов сидел рядом, обнимал ее за плечи, в этом было столько близости, нежности! Так можно было обнимать человека, с которым прошел огонь, воду и медные трубы. Конечно же, он зарабатывал приличные деньги, но тратил их на семью и друзей, оставаясь человеком малых потребностей и малого комфорта лично для себя. Валиных родителей Марию Ивановну и Антипа Евстафьевича он привез в Москву, купил им квартиру в нашем доме в другом подъезде, заботился о них, снабжал продуктами, деньгами. Мария Ивановна очень хорошо относилась к зятю, была ему благодарна.
Владимир Павлович писал шуточные стихи. Помню, как на день рождения моего брата Кирилла Басов пришел, извлек из кармана листочек бумаги и прочитал специально сочиненное имениннику стихотворение, оно начиналось так: «По всей стране несется клич: стал старше на год наш Ильич». Папу же нашего звали Ильей. И еще там были строки «теперь четырнадцать в нем сил». На моей свадьбе Басов тоже читал написанные для нас стихи, но, к сожалению, я их не помню. Он был внимателен к людям, меня поражало, как точно и четко он все знал о том или ином человеке.
