— Ярко дебютировав в кино, вы не завязали с музыкой?
— Нет! До сих пор люблю заниматься и актерским делом, и петь. В 19 лет я ведь еще приняла участие в очень популярном эстрадном конкурсе «Ялта — Москва — Транзит». Просто отправила по почте кассету и получила приглашение выступить. Да, тогда на эстраде был нужен хороший голос и яркая индивидуальность. В итоге заняла второе место. А первое — мальчик из Копейска, который потом куда-то быстро исчез. Я не знаю, как сложилась его судьба.
Я стала второй, но зато получила другие бесценные призы: личный приз от Аллы Пугачевой — пять тысяч долларов. Она очень по-доброму ко мне отнеслась, Может потому, что я, как она, — рыжая?! А еще радиостанция «Европа Плюс» вручила мне приз зрительских симпатий — машину «Ока» ярко-оранжевого цвета. Я ее обожала и лет десять на ней отъездила. Да все мои друзья ее обожали, потому что, если эта малышка где-то застревала, мужики на руках переносили в нужное место...
Одна история с «Окой» вышла очень смешной. В 2000-м или 2001-м году я переехала в Москву. И вскоре мне звонят питерские друзья-музыканты:
— Мы сейчас в Минске, тут прошел дружеский матч по футболу, на который съехалось множество звезд из Москвы и Питера. Теперь нас всех отправляют чартерным рейсом — мы прилетаем во Внуково ночью. Может, встретишь нас на твоей «рыженькой» и пустишь на ночлег? А утром мы поездом уедем в Питер...
— Да не проблема.
Приехала ночью в аэропорт, сижу в машине. И тут начали съезжаться шикарные джипы наших звезд — Буйнова, Агутина. Я же тогда часто выступала с ними в концертах и знала и их директоров, и водителей. В общем, мою крошку из-за огромных машин не видно. Я пошла к выходу из аэропорта, чтобы питерских ребят встретить. Выходят они наконец и говорят:
— Тань, нас в Минске попросили позаботиться о Боярском. У него самолет в Одессу только вечером. Можешь довезти его до отеля?
— Да без проблем.
Трое довольно крупных ребят садятся на заднее сиденье «Оки», кладут себе на колени футляр с гитарой Михаила Сергеевича, а Боярский садится рядом со мной. Я ему говорю:
— Извините, Михаил Сергеевич, вот такая у меня машинка. Но зато она с питерскими номерами — я не успела еще поменять. Так что чувствуйте себя как дома.
Он улыбнулся:
— Угу.
— А куда вас везти-то?
— Куда-нибудь на Тверскую.
— Тверская большая.
— Давай, в гостиницу «Минск».
Мы едем по утренней Москве, только светает. Но выходной день, и машин на дорогах прилично. И вот люди тормозят на светофорах, в ожидании зеленого света полусонными глазами смотрят по сторонам и вдруг видят в оранжевой «Оке» Боярского — не узнать его в знаменитой шляпе невозможно! А он еще правой рукой держится за ручку на «потолке» — поза, как у памятника. В общем, народ в шоке. Мы Боярского довезли, он меня поблагодарил. А ребята шутят: «Так, Абрамова, машину не мыть, ручку не мыть, мемориальную дощечку повесить «В этой машине ездил Боярский». Когда через много лет я рассказала эту историю жене Боярского Ларисе Луппиан, она удивилась: «Михаил Сергеевич крайне редко садится в машину не известных ему водителей. Он панически этого боится, очень в этом смысле недоверчив».
