Наверное, это и есть жизнь театра, которую мы все так любим. Актеры и все, кто там работает, — сегодня, сейчас рождается Действо, театральный спектакль. Рождается каждый раз заново. И повторить его уже невозможно.
Позже, в спектакле, он этого, конечно, уже не делал, потому что не было этого свитера, было надето пальто, но все равно он каждый раз, слушая и сопереживая с болью монолог Сарры, что-то придумывал новое. И каждый раз это было невероятно интересно. Эти его глаза, это лицо, этот нерв, эти руки невозможно забыть. Это была его потрясающая роль, и для меня рожденная вроде бы экстренно, вводом, моя Анна Петровна, в девичестве Сарра, тоже была незабываема и любима. Спасибо ему, спасибо Ефремову, спасибо Боровскому, художнику, спасибо Антону Павловичу Чехову.
— Скажите, Ирина Петровна, в театре одно из таинств — это поклоны в конце спектакля. Как они придумываются, как они выстраиваются, и были ли у вас какие-то интересные случаи на поклонах?
— Интересный вопрос! Конечно, поклоны выстраивает режиссер в конце спектакля. Он решает, кто где должен стоять, или по очереди выходить, или держаться за руки. По-разному строятся поклоны. Но это то, что создано! А потом вступает уже жизнь, разные ситуации и разные Истории. Тут их может быть целый Караван! Одно дело ты кланяешься в своем театре, привычно, обычный рядовой спектакль. А другое дело — гастроли. Для меня было абсолютной неожиданностью, как и для всего коллектива, когда мы приехали в Грецию, в Афины. И в конце первого спектакля «Три сестры», где мы стоим на авансцене, три актрисы, закрывается занавес, и как только он открывается снова, под звук марша, вдруг мы видим, как из зала идет какой-то мужчина и в руках несет гору корзиночек. Подходит почему-то сначала ко мне, берет верхнюю корзинку, оказалось, там головки гвоздик, опрокидывает ее, и все эти цветы с головы до ног осыпают меня. Подходит ко второй, тоже опрокидывает на нее, потом на третью. И мы, растерянные, зареванные после последних монологов, с абсолютно счастливыми лицами стоим, все обсыпанные головками гвоздик. Дальше — больше. Эти корзинки несут, не знаешь куда деваться, куда от них убегать. Это было абсолютно уникально, мы видели это только в Греции!
