И держала в себе то, что происходило в школе. Когда мне было лет четырнадцать, попала под буллинг. Приходилось драться с девчонками, выбивать кулаками право спокойно жить. Но мне казалось, что ничего драматичного в этом нет, поэтому маме знать ни к чему. Сейчас у меня стынет кровь, если представляю на своем месте дочь.
— Обычно чувства родителей мы понимаем лишь тогда, когда становимся взрослыми. Подростками же чаще не благодарим маму с папой, а обесцениваем все то, что они делают.
— Да, были такие моменты. После того как я вернулась домой из Англии, оказалась в лоне семьи, где меня вновь стали воспитывать, навязывать решения. Это казалось странным, потому что за пять лет я научилась полной самостоятельности и умела делать выбор. А тут потребовалось перестроиться и своего внутреннего бунтаря стараться не выпускать. Это давалось с трудом.
— Как выглядит ваш бунтарь?
— Ругается, может накричать... Вернее мы с мамой кричали друг на друга, и сразу мне становилось стыдно, я тут же просила прощения, признавала ошибки и старалась их проработать...
Моя бунтарская сепарация длилась до самого Сашкиного рождения. Я пропадала, не звонила неделями. У меня была своя жизнь, друзья, съемные квартиры, которые маме не нравились...
— Сепарация от родителей подразумевает финансовую самостоятельность. Она у вас была?
— Я работала сначала помощником юриста, потому что получала юридическое образование. Потом экономистом-аналитиком в банке. Еще продюсером в ивент-агентстве, занималась организацией мероприятий.
— Лариса Александровна — человек обеспеченный. А девочка сама зарабатывала, будучи еще студенткой?
— А как иначе? В восемнадцать лет я подхожу к маме и говорю:
— Хочу жить отдельно.
— Ну тогда сама заработай на отдельное жилье.
Считаю, что это абсолютно правильная и грамотная позиция родителя. При чем тут мамин кошелек?
— Значит, обошлось без обид: «Ну мам, тебе что, трудно мне помочь?»
— Я не имею права на подобные претензии, потому что маме слишком тяжело все достается, буквально кровью и потом. Почему она должна спонсировать мои «хочу»? Я всегда считала, что сама должна состояться.
— Вы скорее исключение из правил, Лина. Потому что современные молодые люди как минимум до окончания института живут с родителями. Сложно приходилось на пути к самостоятельности?
— Мы снимали с подружкой в складчину квартиру на «Тушинской», потом уже я одна — на «Бабушкинской». Нормальная студенческая жизнь! Все классно и замечательно, становление, юность... Просто так ничего не достается, и для того, чтобы что-то иметь, надо что-то самой делать.
— Лина, продолжите фразу «Мама — это...»
— Вселенная, космос, сверхчеловек, пример, как вопреки потоку бесконечных трудностей добиваться того, к чему стремишься. У нее внутри — атомный движок! Она не умеет останавливается ни на минуту.
Когда я училась за границей, говорила одноклассникам, что моя мама «рашен Мадонна». Мама — это преданность, трудоспособность, всегда очень позитивный настрой и вера в хорошее. Мне кажется, что я унаследовала ее упорство и силу, но мне не хватает дисциплинированности. Просто потому что не произошло такого же чуда, которое случилось с мамой. Уже лет в тринадцать она поняла свое предназначение и дальше шла не сворачивая. Я же музыкой не заболела, как она. Мама считает, что я неплохо пою. Может и так, но только не вживую. Выяснилось, что я очень боюсь сцены. Для меня публично выступить — многократно умереть. Трясутся руки, дрожит голос... Можно при желании проработать это у психотерапевта, но надо очень сильно хотеть.
