— Вы — настоящая еврейская мама.
Она отвечала:
— А какая еще могла вырасти мама в этом дворе?
Вот она и играла в «Ликвидации» такую сумасшедшую еврейскую мамочку. Ее тетя Песя все время воевала со своей невесткой, то есть со мной: «Это ж Циля, разве ж она может погладить, как надо, бруки?» или «Эта Циля откуда взялась на мою голову... ведет себя как румынская проститутка».
Крючкова на площадке очень часто импровизировала, многие фразы, которые она придумала, остались в фильме. Помню, как снимали сцену возвращения Гоцмана из тюрьмы. Тетя Песя должна была его встретить словами: «Давид Маркович, слава богу!» Но они никому не нравились, думали, чем заменить. «Ну все! Пошла в народ!» — сказала Крючкова. Обратилась к одной женщине, а та восклицает: «Светлана, я такая радая, шо вы ко мне подошли». Это «такая радая» и вошло в фильм...
Меня сильно пугали: мол, Крючкова — очень тяжелый человек. Она же, наоборот, оказалась душевной. Например снимаем сцену с Эммиком. Ей говорят:
— Светлана Николаевна, идите в свой трейлер, отдохните. Мы за вас реплики покидаем.
Она возражала:
— Ну зачем же? Им удобнее, если это буду делать я.
В жару сидела на стульчике и помогала нам отыграть сцену.
Был момент, когда мне надо было по роли заплакать. Долго выдавливала из себя слезы, чуть ли не лук к глазам прикладывала. Заметив мои страдания, Крючкова дала совет: «Надо плакать от ситуации». И это помогло — я заплакала в кадре сама.
Я приехала в Одессу, почему-то взяв с собой цветные лифчики. У меня были и красный, и в горошек, и синий, и с непонятными яркими цветами. Они предательски виднелись сквозь полупрозрачную ткань серого Цилиного платья. Костюмер сказала: «Беата, так не годится. У нас сорок шестой год. Нам нужно белье нейтрального бежевого цвета». Думаю: «Боже мой, у меня ничего такого нет. Что делать?» Тут Светлана Николаевна и говорит:
— Берешь водителя, едешь в магазин, а потом отдаешь чек. Деньги тебе вернут. А лифчик оставляешь себе.
— Как себе?
— А ты думаешь, белье после съемок забирают?
— Я завтра поеду на рынок на маршрутке и куплю.
— Почему завтра? Тебя отвезут сегодня на машине.
— Да я боюсь, что скажут: «Приехала такая сволочь из Петербурга и требует, чтобы ее возили на машине за лифчиком...»
— Запомни: все равно скажут, что приехала из Петербурга сволочь!
Этот лифчик имени «Ликвидации» я с успехом какое-то время носила.
