Татьяна Пельтцер была бесподобной. Когда мы все встречались в новом сезоне в театре, Татьяну Ивановну спрашивали:
— Как отдохнули?
Она отвечала:
— Я лежала на сохранении.
Все от смеха покатывались. Она имела в виду, что лежала в больнице «на сохранении здоровья».
В нашем театре, так получилось, было много Татьян. Татьяна Ивановна дружила с Татьяной Кравченко, они очень нежно друг к другу относились. Кравченко была большой, круглолицей. По театру то и дело раздавался крик Пельтцер:
— Тань, Тань!
Кто-то обязательно откликался:
— Вы не меня ищете, Татьяна Ивановна?
— Да нет, я Лошадь мою зову!
Она страдала от одиночества и все время говорила молодым актрисам: «Девки, рожайте! Посмотрите на меня, старую клячу. Придешь домой, а там четыре стены — и все». А как она умела хулиганить! Идем в бухгалтерию за зарплатой, Татьяна Ивановна говорит: «Девки, вы целый месяц вкалываете за копейки в этой пыли, а у «Метрополя»-то больше дают!» Мы, конечно, хохотали...
Так шла жизнь. Володя рос, сам решил пойти в армию. Служил в Обнинске, мы часто к нему ездили с мамой Таисией Васильевной Дербеневой и моим отчимом Георгием Александровичем Зотовым. Он стал замечательным дедом для Володи. Маму мою Володя уже после армии стал называть ласково Тасиком. Так до конца дней моей удивительной мамы это милое прозвище за ней и сохранилось.
Когда Володя был в армии, в моей жизни появился третий муж. Стин Якобсен, в прошлом датский коммунист, приехал в Советский Союз изучать русский язык. Он успешно работал в скандинавской редакции издательства «Прогресс» — переводил на датский труды Брежнева.
История нашего знакомства почти мистическая. Я слышала о Стине от своих друзей и знала, что у него умерла жена. Вдруг звонит моя соседка и спрашивает: «Есть ли у тебя кто-то из знакомых, кто может помочь в кладбищенских делах? Тут нашему приятелю нужно памятник жене поставить, а там очередь на три года. — Я ответила, что есть такой человек. — Сможешь зайти? Я вас познакомлю. Но только не пугайся, он датчанин», — сказала она. Я пришла, дала телефон Наташи, которая должна была помочь, и собралась уходить — мы с театром ехали на гастроли в Минск. Стин предложил проводить меня на вокзал. Когда поезд тронулся, он все стоял на перроне. Я удивилась тому, как же хорошо воспитан этот мужчина — не просто засунул меня в вагон, а дождался, пока поезд поедет.
