Так вот, все это я рассказываю, чтобы объяснить: Боря хотел такую жену, как мама, которая отдавала бы себя семье, но просчитался. Подобную, к сожалению, он так и не встретил. Не судьба...
Они с Машей поженились осенью. В ЗАГСе были только наши родители, я с мужем Борисом Маклярским и Настя Вертинская с Александром Градским. Маша была уже на шестом месяце беременности, с заметно округлившимся животиком. Они с Борей были прекрасной парой, очень хорошо вместе смотрелись. Это событие потом отметили с друзьями на даче Вари Арбузовой. Варя была близкой подругой Маши и крестила ее Сашу. Гости остались ночевать в Переделкино. А Рерберг никак не мог поверить, что Маша променяла его, гения, на Хмельницкого. Он узнал, что празднуют свадьбу у Вари, и поехал туда. Долго сидел в машине у забора, ожидая, что Маша сбежит к нему из-под венца, хоть и беременная от другого...
Молодожены стали жить в небольшой квартирке Вертинской на Каретном Ряду, вскоре папа выбил для них двухкомнатную квартиру на Масловке. Саша, старшая дочка Маши, до сих пор тепло вспоминает время, когда Боря был мужем ее мамы. На момент знакомства девочке было восемь лет. Они прекрасно ладили.
Через три месяца после свадьбы, в январе, Маша родила дочь. До этого доктор Владимир Иванович Кулаков, именем которого сейчас назван Институт акушерства и гинекологии, осматривая Машу, обрадовал Борю: «У тебя будет сын!» Тридцать первого января поздно ночью раздался звонок телефона, доктор сообщил:
— У тебя родилась дочь!
— Как дочь?! Ты же сына обещал...
— Зато она у тебя просто красавица. Как назовешь?
Боря перевернул книжку Набокова «Дар», которую читал в этот момент, и сказал:
— Дарья.
Он так потом и говорил о любимой дочери: «Это мой Божий дар». Удивительно, но папа и меня назвал таким же образом. Когда я родилась, он читал книгу о французской революционерке Луизе Мишель. Так в Уссурийске появилась девочка с редким именем Луиза. Боря пел дочери песню на стихи Вероники Тушновой: «Душная, безлунная наступила ночь. Все о сыне думал я, а сказали: «Дочь». И страшно гордился, что поет колыбельную внучке самого Вертинского...
