А с фильмом «Повесть пламенных лет» Светлана Жгун побывала на Каннском кинофестивале, он получил там призы, у меня даже сохранился проспект на французском языке. Мама с восторгом вспоминала о той поездке. За рубеж выпускали тогда немногих. Когда делегация прибыла во Францию, выяснилось, что большинство дам, в том числе руководитель делегации министр культуры Фурцева, не готовы к дефиле по знаменитой лестнице Дворца фестивалей — у них нет вечерних платьев в пол. И тогда всех выручила Надя, русская жена французского художника Фернана Леже, она распахнула для наших женщин двери своей гардеробной, опекала их во время всей поездки.
Из Франции мама привезла мне куклу, которую храню по сей день. Она — единственное, что осталось из детства. Подружки играли в пухлых пупсов из советских магазинов игрушек, а я — в прекрасную француженку в роскошном платье. Представляла, что тоже вырасту такой писаной красавицей с тонкой талией.
Свадьбу родители не закатывали, для обоих это был второй брак. Про первую папину жену ничего не знаю. Спрашивала, но он отказался разговаривать на эту тему. Отрезал: «Не твое дело!» Я даже обиделась, но потом поняла почему — главной женщиной в его жизни всегда оставалась мама.
Детство я провела в коммуналке на Сретенке, в старинном доходном доме с огромными коридорами. На квартиру, где обитало человек тридцать, приходилось две кухни и два туалета. Жили очень дружно, двери не запирались, все общались друг с другом.
После переезда в Москву маму приняли в труппу «Ленкома», но проработала она там совсем недолго. Прошла конкурсный отбор в Малый театр и попала в легендарный коллектив. Конечно же, с распростертыми объятиями там никого не встречали. Но к Жгун благосклонно отнесся влиятельный актер и режиссер Борис Бабочкин. Он занимал ее в своих постановках и вообще не давал в обиду. Мама играла главную роль в «Бесприданнице», у нее появились поклонники, которые дарили цветы, дежурили у служебного входа.
