Конечно, на первом месте у него были амбиции. Впереди — далеко идущие планы. Я тогда еще не знала, что к своей цели он идет не оглядываясь. Мне рассказывали музыканты, как он со многими друзьями потом, когда взлетел, распрощался. Не тратил время понапрасну: если человек не помогает карьере — зачем он нужен?
А тут у Малинина начался бурный роман. Однажды мы попали в актерскую компанию моего знакомого Димы Харатьяна. Как только переступили порог, я сердцем почувствовала опасность: это ОНА. За столом сидела красивая девушка с длинными вьющимися волосами. И я не ошиблась. Он пропал! Саша не сводил с нее глаз. Девушка стала бойко цитировать Ницше, а это был его кумир! Он тут же подсел к ней, стали обсуждать роман Гессе «Степной волк». Саша никогда не был книгочеем, но, как все музыканты, привозил с гастролей дефицитные книги. Это было модно. Кто-то ему посоветовал прочитать это произведение. Ему страшно понравился образ волка. Он, Шурка Выгузов, был таким же хищником, вечно голодным, с острыми зубами и невероятной хваткой, рвал всех на куски на своем пути.
На моих глазах между ними начался флирт. Я посидела полчаса, а потом незаметно ушла. Через какое-то время появился Саша:
— Я люблю эту женщину!
— Надолго ли?..
Он исчез. Я слышала от общих друзей, что муж поселился у этой девушки. Но сумасшедшая любовь к начитанной барышне скоро закончилась. И Гессе не помог. Саша снова, как ни в чем не бывало, появился дома. Опять та же песня: «Прости, не могу без тебя...» Мне было очень больно, но я его приняла.
Беременность я переносила очень трудно, постоянно ставили угрозу выкидыша. Летом меня положили на сохранение. Мама уехала отдыхать в деревню, Саша пропадал на гастролях. Лежу в больнице никому не нужная, всеми брошенная. Но однажды повезло. Муж с компанией проходил мимо роддома на Кутузовском, покричал под окном. Выхожу на балкон и вижу картину: Саша в окружении веселой стайки девиц радостно машет мне рукой. У него жизнь по-прежнему била ключом. Отметился — и полетел дальше развлекаться. Я вернулась в палату, легла на свою койку, отвернулась к стенке и от обиды заплакала.
