Потом Гафт воодушевленно рассказывал о своем детстве. Его семья жила на улице Матросская Тишина, там все рядом: тюрьма, больница, рынок. Он иронично называл это место «миром в миниатюре» и говорил: «Я ездил тогда на улицу Горького, как сейчас в США. В другую вселенную». Интерес к театру у Вали проснулся в четвертом классе. В школьной самодеятельности играл женские роли, надевая парик. Когда ему в драке выбили два зуба, с ужасом подумал: «Как же я стану артистом?» На экзамен в Школу-студию МХАТ пришел с золотой фиксой и в красной рубахе. Так он и читал «Василия Теркина», приблатненно сверкая зубом. Вместе с ним поступала Татьяна Самойлова. На экзамене ее попросили кричать «Пожар! Пожар!», стушевалась, и будущую кинозвезду не приняли. Она билась потом в истерике на лестнице.
Валя смеялся, рассказывая, как его мама, узнав, что студенты вот уже вторую неделю на занятиях лишь хлопают в ладоши, стала умолять сына не говорить об этом знакомым: мол, что за учеба такая? «Она почти не видела меня на сцене, а в фильмах, которые показывали по телевизору, я казался ей очень худым и страшным...» — качал головой Гафт.
Смотрела на него во все глаза и не могла поверить в реальность происходящего. Неужели мы сидим рядом, близко-близко, и все это ироничный, умный человек рассказывает именно мне? Уже не было сомнений: я влюбилась...
С того самого вечера мы стали встречаться. Когда он гостил в моем доме, я вскакивала утром, готовила завтрак. Гафт, сидя за кухонным столом, читал с вдохновением текст роли, над которой работал. На мне, как на зрительнице, проверял реакцию: «Как ты думаешь, а если тут взмахну рукой? Или лучше опустить голову?»
Вначале думала, что это игра, но скоро, к удивлению, поняла, что Гафт при всей известности и популярности был страшно неуверенным. На премьерах часто терялся и от волнения не мог произнести ни слова, становился неуклюжим. Рассказывал мне, как в Театре сатиры еще совсем юным, оказавшись на сцене с Папановым, Аросевой и Зеленской, от волнения зацепился за что-то и чуть было не рухнул в оркестр.
Мы ни от кого не скрывались. Однажды утром выходим из дома, а навстречу — Золотухин. Мы были соседями, я жила в четвертом подъезде, он — в третьем. Мужчины поздоровались. Валера вопросов задавать не стал, но все понял. Когда потом сталкивались, хитро подмигивал: «А Гафта куда дела?»
Я по-прежнему ходила на все Валины спектакли. Однажды он познакомил меня с Петром Щербаковым, с которым вместе играл в «Балалайкине и Ко». Щербаков заулыбался и долго тряс мою руку, а потом через Гафта слал приветы. Валентин с удовольствием передавал его слова: «Как хорошо, что ты с этой девушкой встречаешься! Такая красивая!» Мы действительно были отличной парой: я — хорошенькая, тоненькая, всего пятьдесят восемь килограммов. И он — высокий, мужественный, с профилем патриция.
