Из моего окна был виден памятник Достоевскому. Просыпаясь, здоровалась с любимым писателем — «Доброе утро», а засыпая, прощалась: «Доброй ночи». Васю забрали в Саратов мои родители, мужу надо было работать. В палате нас лежало восемнадцать человек. Мало того, двух моих соседок с диагнозом «туберкулез» привезли из колонии.
Утро начиналось с отборного мата, по палате летали алюминиевые кружки, тарелки. Со мной рядом лежала женщина, кандидат наук, работник Министерства мясной и молочной промышленности. Мы с ней закрывались во время боя подушками, чтобы в лицо не попало. Большую часть времени я проводила в длиннющем холодном коридоре. Гуляла на костылях или в окно на Достоевского смотрела, лишь бы не находиться в палате с этими «дамами».
Нас они презрительно называли «интелэгэнция». Это было невыносимо. Как-то снова устроили драку, я не выдержала, вышла на середину палаты и как стукну костылем об пол:
— Если вы сейчас же не прекратите, я вызову главного врача!
Вдруг заходит медсестра:
— Что у вас происходит?
«Дамы» от страха притихли: их запросто могли выгнать из больницы и отправить обратно в колонию.
— Ничего, — говорю. — Это я тут роль репетирую...
Слава богу, муж договаривался с врачами и забирал меня на выходные домой.
Меня утвердили в фильм «Уроки французского», но ехать на съемки запрещали врачи. Режиссер Евгений Ташков и сценарист Валентин Распутин специально приезжали в больницу, дежурили у кабинета главного врача, пытаясь уговорить его. Клятвенно обещали: «Мы станем актрису оберегать, она не будет ходить». На съемки меня отпустили под расписку. Век им буду благодарна — из какого ада они меня вытащили!
1978 год, Валдай. «Камера! Мотор!» — хлопает ассистентка хлопушкой. Я отдаю ей костыли и с трудом вхожу в кадр. Вдобавок мне надо забраться в грузовик, а на ногах тяжелые кирзачи сорок пятого размера. «Уроки французского» снимали по автобиографическому рассказу Валентина Распутина. Почему писатель, выбирая актрису на роль своей матери, остановился именно на мне, почему сказал: «Это она!»? Может, потому что увидел в моих глазах след пережитых страданий?
