С Сережей мы сначала жили хорошо. А потом... Никто ни в чем не виноват. Окончили институт. Настюшка — маленькая чудная красавица, бабушки помогают, я кручусь, стараясь заработать, а Сережка — нет. Наверное, из-за этого все и не сложилось. Надо же было выживать, еду добывать. Муж не любил озадачиваться подобными вопросами: будет день — будет и пища. Он читал, совершал паломничества по святым местам. Я же говорю: он о высоком, а я о земном. Начались конфликты...
После института мы все показывались в театры. Я не ходила в «Ленком». Когда мамины подруги спрашивали:
— Почему?! Это абсолютно твой театр! — отвечала:
— Кто меня туда возьмет?!
«Ленком» казался чем-то недосягаемым и несбыточным. Я ходила в разные другие театры. И вот очередь дошла до «Сатирикона». Показ был скучным: студенты выходили один за другим и как-то все у ребят не клеилось. Я играла отрывок из пьесы «За двумя зайцами». Отрывок комедийный, смешной. Начинался он со слов: «Боже мой! Какая тоска!» Произнеся их, я рассмешила Константина Райкина. Сразу поняла — сейчас все сложится. Костя потом часто говорил: «Твою фразу я запомнил надолго — «Какая тоска!»
Я развеселила художественного руководителя и была приглашена в театр. Меня еще брали в Театр Моссовета, но, конечно, перевесил «Сатирикон», в который пришла на тринадцать лет. Сережу тоже взяли к Райкину, но на семейном совете было решено, что мы не станем работать в одном театре, иначе это неминуемо приведет к раздрызгу. Думаю, Сереже туда особенно и не хотелось. В итоге он вообще никуда не пошел...
Это был счастливый, прекрасный период. Труппа в основном молодая, возрастных артистов было немного. Театр Кости Райкина имеет свою специфику: все должны прыгать и скакать. Служившие в «Сатириконе» без преувеличения прошли боевую подготовку. После тех физических нагрузок и уроков профессионального мастерства уже ничего не страшно. При всем при этом Костя невероятно демократичный худрук, мы жили одной бандой, единой общагой. Я пропадала в театре, часто уезжала на гастроли — конечно, мы с мужем стали еще больше отдаляться друг от друга. Сережа лежал на диване, читал философские книги и ничего не зарабатывал. Его это устраивало, а меня нет.
Научившись в «Сатириконе» пахать как лошади, мы с девчонками — я, Марина Куделинская и Костина жена Лена Бутенко — дотанцевались до того, что вместе с Сережей Зарубиным, который организовал собственное шоу, стали выступать в ночных клубах. Исполняли секс-танцы в стрингах и сетке на голое тело! А Зарубин выходил весь в перьях! Проститутки практически! Кто знал, что мы детям на хлеб зарабатываем? Сейчас вспоминаем — хохочем, а тогда, случалось, было не до смеха. Время-то какое на дворе? Одни бандиты кругом. Приставали, требовали взаимности, присылали официантов: «Вас просили подойти к тому столику». Сбегать нам после выступления приходилось черными ходами и потайными тропами.
