Как-то Алексей в очередной раз встретил у театра и повез к себе, мы болтали до трех часов ночи: как дальше жить — непонятно, я все еще с мужем, он переехал к родителям. Когда Леша подбросил меня к дому, у подъезда стоял Сережа, ждал на улице, гадая, вернусь ли. Он еще не успел нас заметить.
«Не знаю, что делать...» — сказала я. Лешка помолчал секунду и решительно дал по газам, увозя меня прочь от прошлой жизни. Так было решено, что больше я к мужу не вернусь. На следующий день сказала об этом Сергею. Начались споры, ссоры, бракоразводный процесс, на который муж несколько раз не приходил.
Сереже надо было уходить, квартиру, в которой мы жили, выменяла для меня мама, сама переехав в пятиэтажку. Стеснять Лешиных родителей нам не хотелось, как и начинать новую жизнь в доме, связанном воспоминаниями с Сергеем. Помогали нам всем миром: бабушки, дедушка, Лешины родители — в итоге мы обменяли мою однокомнатную на двухкомнатную в Текстильщиках рядом с моей мамочкой. Она очень помогла нам с детьми. К моменту переезда я уже была беременна второй дочкой. Когда мы с Лешей пришли в ЗАГС оформлять отношения, мне сказали:
— Принесите справку, что ждете ребенка!
— А вы не видите без справки? — возмутился Леша. — Восьмой месяц идет.
О беременности узнала летом, театр как раз ушел в отпуск. Никогда не задавалась вопросом, потеряю ли что-то в профессии, если буду рожать. Каким же запредельным должен быть фанатизм, чтобы пожертвовать ребенком ради роли! Тем не менее прежде это было повсеместным явлением. Актрисы ложились под нож, принося себя на алтарь искусства. Не понимала таких жертв. А когда рожать-то? В старости, что ли?
Помню, пришла на сбор труппы в «Сатириконе» и сказала, что играть в спектакле «Такие свободные бабочки» больше не смогу. У меня больная спина и всегда существовала угроза выкидыша, поэтому рисковать, отплясывая на сцене до восьмого месяца, не хотела. Для Кости Райкина эта новость стала ударом. Он всегда нам говорил: «Принимаю любое объяснение в случае неявки и невозможности что-то сделать в профессии кроме одного — беременности». И я получила по полной. До сих пор не могу понять: почему, за что? Я женщина! Разве сделала что-то назло худруку? Захотела родить второго ребенка. Это мое право! Да, у меня была главная роль в спектакле. Введите другую актрису, я не возражала.
