Году в 1967-м Оля на гастролях застудила спину. Ездила в Африку, там на жаре тащила чемодан в гостиницу, вспотела, а в номере потом ее продуло кондиционером. Вылилось все в страшный радикулит, настолько тяжелый, что разогнуться не могла, с полгода кочевала по больницам. В ЦИТО вытягивали позвоночник, стало полегче, но распрямиться не могла, с палочкой ходила.
Она любила рассказывать историю своего чудесного исцеления. Однажды звонит Оля из больницы подруге — соседке по дому:
— Как дела?
Та отвечает:
— Плохо — Рафка твой запил, вторую неделю не просыхает, баб посторонних привел.
«Я так разозлилась! Еле ковыляя, вышла на улицу, поймала такси и приехала домой. Захожу. На столе посуда, бутылки пустые валяются. И две бабы полуголые в нашей супружеской постели. Рафка рядом лежит — похрапывает. Я своей палкой на этих баб замахнулась, да так, что в спине хрустнуло. Они наутек, а я про радикулит и думать забыла. С тех пор не болит!»
Потом Оля растолкала Рафаила, помогла ему собрать чемодан и выставила вон. Думаете, они больше не общались? Как бы не так: Оля ездила вытаскивать его из запоев. Да так и не вытащила — умер он от цирроза печени. Сестра говорила: «Вот не пил бы — отличный мужик!»
Увы, и следующий ее муж Владимир тоже оказался алкоголиком. Познакомились они в ЦИТО, где он работал физиотерапевтом, а Оля лечила спину. Володе стукнуло тогда двадцать восемь, он недавно развелся. Ольге было чуть за сорок.
Помню, приезжает к отцу, мы тогда на Тишинке жили. Довольная, глаза горят, смеется — я понял, что она влюбилась. Посидели-пообщались, сестра говорит: пойдем, проводишь, заодно познакомлю тебя с одним хорошим человеком. Спустились к подъезду. Там стояла ее «Волга», а за рулем — этот Володя. Мужик как мужик, нос картошкой, на хоккеиста Всеволода Боброва похож.