Никита с большим энтузиазмом начал играть. Вскоре он стал себе позволять импровизации на сцене. Опять начались конфликты, теперь уже с коллегами-актерами.
— Они импровизируют, а я почему не могу? — жаловался он мне.
— Извини, но они профессиональные актеры и знают, как это делать, а ты на сцене новичок, — пытался ему втолковать правила субординации.
Я его всегда воспитывал, старался научить жить в социуме, среди людей.
Худрук внимательно приглядывался к Никите и однажды посоветовал: «Парень, ты здесь пропадешь. Тебе в Киеве делать нечего. Поезжай в Москву». Он сумел разглядеть в нем талант...
Брату тогда исполнилось девятнадцать, это было лето 1980 года. Только что умер Высоцкий, который был кумиром Никиты, на его песнях он вырос.
К тому, что у брата голос стал похожим на голос великого барда, я тоже приложил руку. Как-то он, учась в институте физкультуры, репетировал песню. И спел ее мне.
— Ну как? — спрашивает.
— Ты понимаешь... либо закрыть уши, либо закрыть глаза. Здоровенный парень, а высоким тенором поешь.
Брат расстроился. Что делать? Я ему показал специальные упражнения, которые понижают тембр: «Пой вместе с Высоцким и тренируйся». Дал инструкции и уехал. Программа была расписана месяца на два, а Никита, недолго думая, решил добиться результата немедленно. Включил на полную катушку магнитофон и стал орать вместе с Высоцким день и ночь. Словом, рванул с места в карьер. Через два-три дня потерял голос. Потом он появился, и выяснилось, что брат добился своего — хрипел теперь как Высоцкий. Одна из его связок лопнула вдоль. Ему повезло, мог и онеметь....
Никита уже тогда писал стихи. Я ему давал советы, подсовывал лирику Маяковского. В Москву он поехал с портфелем своих произведений. И прямо с вокзала пошел, естественно, в Театр на Таганке. Долго караулил у служебного входа Юрия Любимова. Кинулся к нему, когда тот шел к машине.
