Каким ударом это стало для бабушки и отца, рассказывать, думаю, не надо. О диагнозе деду решили не говорить, но вскоре врачи назначили облучение, химиотерапию, и он сам обо всем догадался.
«Ни о каких съемках, конечно, речь уже не шла, — вспоминал папа. — Я стал ломать голову: чем отвлечь его от мрачных мыслей? И вдруг вспомнил о книге «Дмитрий Донской», которую мы купили еще в эвакуации и привезли из Алма-Аты в Москву. Тут же отыскал ее в домашней библиотеке и помчался в больницу. Только начал излагать свою идею:
— Нужен сценарий о Дмитрии Донском, Сергии Радонежском, митрополите Алексии... — как отец подхватил:
— Да-да! И начинать надо с кануна Куликовской битвы! Я сегодня же напишу письмо автору книги, предложу вместе работать над сценарием.
Положительный ответ от известного историка и писателя Сергея Бородина пришел буквально через пару дней, но отец к тому времени уже успел изучить кучу материала. Я возил ему в «кремлевку» книги по истории Руси, справочники, а он читал мне только что написанные сцены и эпизоды. О болезни и мучительных процедурах не говорили. Однажды, когда мы гуляли по парку, отец попросил: «Принеси мне ружье. Буду прикладываться, тренироваться. От химии и облучения слабеешь, а мне надо форму держать».
Папа доставил любимую дедову двустволку прямо в палату — и никто из персонала ни слова против не сказал. У врачей и медсестер Сергей Дмитриевич был на особом счету: все поражались мужеству, с которым он переносил боль, его приветливости и бодрому настроению. Однажды в палату, где дед с отцом обсуждали очередной эпизод сценария, заглянула лечащий врач: «Сергей Дмитриевич, сходите, пожалуйста, к Бернесу, поговорите с ним. Когда Марка Наумовича посещают родные, он ведет себя очень несдержанно. Если так будет продолжаться, придется запретить визиты».
Бернес лежал в том же корпусе, что и дед. Столяровы отправились его навестить и нашли в крайне раздраженном состоянии. Сергей Дмитриевич пристыдил товарища:
— Марк, так нельзя. На нас с тобой люди смотрят. Хватит уже киснуть. Я вот по утрам делаю зарядку — предлагаю тебе присоединиться.
Бернесу стало неловко.
— Да понимаешь, Сережа... Этот радикулит... То здесь, то там.
