На следующий год вышел спектакль «Взрослая дочь молодого человека», и в карьере отца произошел окончательный перелом. Он стал невероятно востребованным, начал много сниматься. Два театральных спектакля открыли ему дорогу в кино. Сразу после «Взрослой дочери...» папа снялся в нескольких заметных картинах — «Сашка», «Валентина», «Грачи»... Конечно, востребованность в кино для него была очень важна, но он не рвался в кумиры, любимцы публики, даже на фотографиях со съемок он обычно с краю, как бы в тени. Для меня невозможно представить его на обложке «Советского экрана»...
— Но ведь все актеры мечтают о признании, ждут, что их узнают, даже если не показывают виду! Разве не так?
— Это вроде рефлекса, который срабатывает сам по себе. Я тоже автоматически считываю чей-то взгляд, не проверяю, а фиксирую. Но далеко не все актеры заостряют на этом внимание. Альберту Леонидовичу Филозову, например, было совершенно безразлично, узнают его или нет.
Однажды вместе ехали в троллейбусе. К тому времени я уже начал активно сниматься, но еще не пересел с общественного транспорта на личный автомобиль. Жил на «Октябрьском поле», и Филозов неподалеку, поэтому часто встречались на остановке. И вот едем, о чем-то разговариваем, и вдруг подходит девушка и спрашивает у меня:
— Кирилл, можно с вами сфотографироваться?
— Можно, — говорю я.
И заливаюсь краской. Рядом стоит великий актер, а она его в упор не замечает. Сделалось ужасно неловко. Стал извиняться перед Альбертом Леонидовичем, а он засмеялся: «Какие пустяки!» Филозов был очень простым и благородным человеком. Таким же непубличным, как мой отец.
Бывает, что поклонники путают артистов, называют чужими именами. Меня чаще всего путают с Евгением Цыгановым. Один раз за него расписался. Недавно подошел мужчина:
— Слышь, это же ты играл в фильме про шестидесятые годы?
Начинаю лихорадочно вспоминать — ничего не всплывает.
— Ну ты же этот... как его... Цыганов!
Мне показалось вдруг так безнадежно глупо спорить, подумал: зачем разочаровывать человека?
— Да, я Цыганов...
Но в тот же день — бывает же такое! — меня перепутали уже не с Цыгановым, а с одним из отцов-основателей русского рока:
— Здравствуйте, вы ведь Борис Гребенщиков*?
Здесь уж я не смог покуситься на святое.
— Нет, — говорю, — вы ошиблись...
— И вам не обидно?
— Да нет, забавно! Что тут такого? С Цыгановым у нас есть определенное сходство. Некоторые актеры жалуются, как их достала популярность, но, по-моему, это поза. Все хотят признания, вы правы. Популярность, как к ней ни относись, все равно некое, весьма условное конечно, мерило нашей профессиональной состоятельности. Актера удручает неизвестность. Надо иметь очень правильное внутреннее содержание, чтобы просто тянуть лямку или заниматься каким-то экспериментальным театром, когда тебя никто не знает. Такие люди заслуживают огромного уважения.
Отец умел «просто работать». Для него был важен процесс, а не результат. Для меня тоже, когда я шел в эту профессию. Тогда кино практически не снимали и не было такого потока сериальной продукции. Актеры перебивались с кваса на воду. Мне самому приходилось красить ларьки в синий цвет, работать ночным охранником в спортивном центре, заниматься детской педагогикой, ну и костюм Деда Мороза тоже знаком...
