— И как вы этого добиваетесь?
— Стараюсь уехать. Москву очень не люблю, хоть это и мой родной город. Санкт-Петербург мне гораздо ближе, в нем больше истории, даже в самых обыкновенных подворотнях, дворах, подъездах. В Москве историю, самобытность постепенно вычищают, от нее уже мало что осталось. Город превращается в шикарную декорацию, символ. Питер пока живой. Обычно останавливаюсь на Петроградской стороне, там душа города чувствуется еще больше, чем в центре. Метафизика однозначно сильнее в Питере. И этот город — я, может быть, сейчас выскажу крамольную мысль — больше достоин называться Ленинградом, потому что именно Ленинград пережил больше, чем Санкт-Петербург...
— Из репертуарного театра вы ушли, работаете в антрепризе. Это «борьба с нуждой», как шутят актеры?
— Да нет. Мне интересно. Суть одна, что в репертуарном театре, что в антрепризе, и уж точно неважно, в каких стенах находишься. Процессы происходящего непосредственно на сцене абсолютно схожие. Еще антреприза позволяет посмотреть страну. Оценить ее географическое величие и бездарность управления. Когда начинаешь об этом говорить, обычно раздаются упреки: «Как можно?! Ты не патриот!» Я, может, и патриот, но не слепой. По-моему, надо разделять государство и страну, народ. Страну я уважаю больше, чем государство.
— У вашего отца были табу. А у вас они есть?
— Ну, это не табу, хотя и они есть, а скорее желание следовать своим принципам, не обманывать себя. Например не люблю повторяться. Вот недавно прислали сценарий одной «деревенской» истории. Нечто подобное я уже играл и подумал, что за этот проект не возьмусь. Скажу, что занят, чтобы не обижать людей.
— Но во втором сезоне «Теста на беременность» будете сниматься?
— Он еще не написан. Есть только синопсис. Ладно, можно так сказать: я проникся этой историей, своим персонажем и партнерами и с удовольствием сыграю во втором сезоне. Но если предложат что-то более интересное, возможно, сделаю выбор в пользу нового проекта. Хотя в отношениях с этим неонатологом, Лазаревым, у меня осталась какая-то недосказанность...
— Сериалы не дают актеру ощущения полета, о котором вы говорили?
— Дают, если с уважением относишься к роли, правильно «располагаешься» в ней и получаешь удовольствие. В прошлом году снимался на канале «Домашний». Когда прочитал сценарий, подумал: «Вот это точно в последнюю очередь! У меня столько интересных предложений, а тут банальная мелодрама». Но потом один проект отложили, другой, третий и осталась только эта история. Поехал сниматься в Ярославль. Работал с Женей Добровольской и Женей Миллером и в какой-то момент почувствовал, что увлекся. Роль начала подарки делать, человек этот как бы стал проявляться, я почувствовал энергообмен. Актеры любого театра меня бы сейчас засмеяли: какой энергообмен в сериале?! Они очень пренебрежительно относятся к телевизионному кино. Я вообще заметил: театр иногда пробуждает в актерах высокомерие. По себе знаю...
— Заниматься большим искусством за маленькие деньги можно, только чувствуя свое превосходство?
— Может, так и надо. В этом возможно найти определенное утешение и оправдание каких-то неудач. Но творческий процесс везде один и тот же. И непонятно: что называть искусством? Если попробовать перечислить тех, кто действительно им занимается, наберется пять-шесть фамилий. Поэтому чего нос-то воротить? Лучше пойди и сыграй так, чтобы не возникало никаких вопросов.
