Много, много тайн открывалось мне по мере взросления. Например то, что ношу фамилию неродного дедушки, я тоже не сразу узнала. Папа не любил об этом говорить. Настоящий его отец — офицер Бабицкий — ушел с белой армией за границу. Через несколько лет вернулся на родину, поверив советскому правительству, и попал в тюрьму. А когда вышел оттуда, спился. Папу усыновил и воспитал отчим, горный инженер Петр Николаевич Владимиров. Именно его Игорь Петрович считал своим отцом.
Жили мы на Владимирском проспекте — через три дома от «Ленсовета». Такое вот совпадение — Владимиров живет на Владимирском проспекте рядом со станцией метро «Владимирская» и Владимирской площадью. По большой квартире на втором этаже было удобно кататься на велосипеде, потому что комнаты располагались по кругу. В одной из них установили потрясающую арку, оставшуюся после какого-то спектакля. С ее помощью выгородили папе кабинет. Иногда отец садился за рояль, он неплохо играл, хотя никогда не учился в музыкальной школе. Но это бывало редко. У меня хранится кассета, на которой записано наше с папой совместное выступление: он аккомпанирует, а я, трехлетняя, пою. Репертуар у меня был известный — «Катюша» и «Мы на лодочке катались...».
А еще в нашей квартире можно было играть в прятки. Сестра бабушки Татьяна Константиновна однажды так спряталась, что я не смогла ее найти. Она просто исчезла! Оказывается — легла на «Варварин» сундук и укрылась папиными газетами.
Кстати, газет в доме было очень много. Их не успевали выбрасывать и складывали стопками. У папы даже было прозвище — Человек с газетой. Картина из детства: отец сидит за столом и, просматривая свежий номер, шумно прихлебывает из стакана в серебряном подстаканнике огненный чай, он пил только такой.
Особенно папа любил «Советский спорт». Он обожал баскетбол, в который когда-то сам играл, был ярым болельщиком «Спартака». Так же трепетно относился и к футболу. Они с Ваней часто на папиной «Волге» ездили на стадион болеть за любимую команду. Не пропускали футбольные матчи «Зенита» даже в холодную погоду, и бабушки так закутывали Ваню в шарфы, шапки, свитера, что он был как капуста.
С братом у нас большая разница в возрасте — двенадцать лет. Поэтому мы подружились, только когда я подросла. Однажды он подарил мне пятачок, и я долго носила монету в ладошке. После того как мне исполнилось пять, старшему брату доверили со мной гулять. Между кинотеатром «Родина» и Невским была знаменитая пышечная. Туда Ваня меня и водил. До сих пор обожаю питерские пышки и «ведерный» кофе с молоком.
