— Господи, кто же понесет на погост мой гроб?
Тут все хором и ответили:
— Зятья!
Мой муж — Александр Жарков, талантливый артист, один из любимых учеников мастера курса Виктора Монюкова. Когда курс распределялся, только двоих студентов взяли во МХАТ — его и Дмитрия Золотухина. Были приглашения и из других театров, одним из которых был Театр Советской армии, но ректор Школы-студии Радомысленский уговорил Сашу не отказываться от МХАТа. Жизнь в театре у мужа была непростая, как он сам однажды сказал: «Я попал не в то время». После раздела МХАТа Саша некоторое время работал у Татьяны Дорониной, но, как ему казалось, работы было мало, а творчества внутри него было много.
Мы решились организовать свой театр, в котором он стал и режиссером, и драматургом, и артистом. Начал писать пьесы для детей и взрослых. Почти все они позже были напечатаны и поставлены. И сейчас к нему часто обращаются за помощью в написании стихов для детских постановок и праздников. К тому же Саша очень заботливый и нежный отец. Я, например, никогда не гуляла с детьми, а он всегда это делал с удовольствием и с внуками тоже гуляет. От него намного больше помощи детям, чем от меня!
...Осенью 2008 года мама объявила нам о своем решении принять монашеский постриг. Сообщила и на сборе труппы во МХАТе: «Я много лет отдала театру. Оставшуюся жизнь хочу отдать Богу».
Это решение вызревало пятнадцать лет. Мама даже в послушницах не ходила, уже на двадцать пятое декабря был назначен постриг. Я запаниковала, позвонила отцу Иерониму:
— Батюшка, что делать? Я не смогу быть на постриге. У меня — елки!
К счастью, отец Иероним всегда и всех понимал правильно — у него был удивительный дар не только выслушать, но и услышать. Батюшка засмеялся:
— Ладно. Тогда девятнадцатого декабря, на святителя Николая приезжайте.
