Через день, в понедельник, мы перезаписывали звук. Как раз ту сцену, где герой Василькова убегает от Майоровой, а она кричит ему вслед: «Петя, Петечка, подожди, я с тобой!» Ничего не получалось: ни я, ни монтажер не могли слышать ее голос. Собралась вся группа — поминали. В полночь к студии подъехал Васильков. Еще в субботу в уфимской гостинице он услышал о трагедии по телевизору.
Прыгнул в машину и сутки гнал до Москвы. На подъезде к городу начал пищать пейджер: это приходили сообщения от Лены. Мы вышли его встречать, Олег прямо из машины протянул мне навстречу руки. Мы обнялись, и оба зарыдали. Наутро, когда пришли с Сошниковым на прощание, которое проходило во МХАТе, Олег уже стоял в изголовье гроба в темных очках, из-под которых слезы заливали щеки. Васильков был еще совсем неизвестным актером, его никто не узнавал.
Гроб поставили не на сцене, а в Малом фойе, чтобы люди, простившись, могли сразу выйти на улицу. Олега Ефремова не было: он уже сильно болел — кто мог его осудить? Помню Олега Табакова, учителя Лены по ГИТИСу, который спустя несколько месяцев придет и на московскую премьеру «Странного времени». Я была как оглушенная, боялась поднять глаза, букет передала Тане Догилевой, которая уложила его в уже выросшую у гроба гору цветов. Бросила испуганный взгляд на Лену. Мне показалось, на ней прозрачная маска, лицо глянцевое, будто жирно-жирно чем-то намазано. Запомнился парик.
Уже после отпевания, когда гроб ставили на катафалк, увидела у ограды Сережу Шерстюка. Несмотря на то, что две первые наши встречи прошли напряженно, не могла не подойти с соболезнованиями. Сергей выглядел отрешенным. Он вяло кивнул, задрал голову, посмотрел на солнце и произнес в пространство:
— Что мне теперь здесь делать? Поеду в Америку, буду жить и работать.
Неожиданно спросил:
— Она у вас успела досняться?
— Успела.
— Это хорошо. А озвучить?
— И озвучить.
Я удивилась, ведь фильм уже съездил на «Кинотавр», Шерстюк об этом знал. Но, видимо, в тот момент находился под действием сильных успокоительных. Последними картинами в фильмографии Лены значатся сериальная экранизация романа Лескова «На ножах» и «Послушай, не идет ли дождь» по рассказам Юрия Казакова. Вот только закончить их озвучание она не успела. Это сделают Анна Гуляренко и Юлия Рутберг.
Прямо с кладбища мы с Глебом поехали на вокзал: питерскую премьеру «Странного времени» никто не отменял. «Фестиваль Фестивалей» открылся накануне. Там нас окружили коллеги:
— Как прошли похороны?
Видимо, сказался пережитый за последние дни ужас, но я разозлилась:
